К информации о повреждении ножки мужской хромосомы Y.
Об этом месте забыл даже Бог.
Да и как ты его упрекнёшь, коль дикий березняк с осинником в обнимку скрыли всё в своих объятиях.
Приходили сюда нечасто, да и то, какие-то там сектанты. Раз в году ритуал свой справляли.
Хвала Богу на прекрасной планете наконец-то всё затихло. Ни тебе войны, ни чумы, ни мора. Тишина стояла неизреченная. Земля благоденствовала, воздух был чист и прозрачен, реки несли в себе эликсир вечной молодости.
Глухие отзвуки прошлого, выраженные в словах «козёл» и «рогоносец» стали сакральными и навсегда потеряли свой истинный смысл.
Да, так вот в этих зарослях возле развалин древней кирпичной стены стояло сооружение из красного гранита простых кубических форм и с пятью неизвестными знаками на фасаде.
За домиком из камня присматривали, из века в век сюда кто-то приходил и вырубал осинник, расчищая место для священного ритуала.
В означенный день к пустынной пристани забытой реки приставали лодки.
Гребцы сушили весла, швартовались за старые чугунные кольца и выходили на берег.
Тихой безмолвной цепочкой, друг за дружкой исчезали они в диком и девственном лесу.
На месте же, возле храма, люди распевая хвалебные гимны, трижды обходили сооружение по ходу солнца, затем молча, спускались в подземелье и восторженно созерцали идола.
И это действительно был идол, нетленный и на людей совсем не похожий.
Маленького роста, рыжий как осень, без волос на голове, но с курчавой бородкой на лице, лежал он себе тихо в своём саркофаге, и вечность уютно спала рядом с ним.
Существо несовершенное и давно уже вымершее.
Исполнив таинство созерцания люди, выходили наружу, получали из рук посвящённых большой цветастый платок и, наматывая его на голову чалмой, прятали под ним свои роскошные волосы.
А в наступившую летнюю ночь все жгли костры и прыгали через них нагишом.
Странные эти сектанты свято верили в то, что, некогда на земле были ещё и другие то ли люди, то ли их помощники. Скорей всего это были помощники, потому, что их хромосома опиралась всего лишь на одну ножку (Y). Куда девалась другая, уже никто и не помнил, поговаривали, правда, что: то ли это природа так пошутила, то ли это диверсия была.
Во всяком случае, существо это было беспокойное и вреда от него было больше, чем пользы. Но потом, слава Создателю, научились делать правильных людей и, всё успокоилось.
А вот память о них осталась и одинокими, смутными ночами бередила и бередила сердце и душу, не давая ни уснуть, ни забыться. И тонкие цепочки людей приходили и приходили из века в век к старому и забытому богом капищу, чтобы удостовериться в правоте своей неизбывной тоски и смутной надежды.
