Женская доля
В шестидесятые годы не было «Газелей», которые доставляют крупногабаритные товары покупателю. Эти услуги выполняли биндюжники на своих тележках. Работал и в маленьком молдавском городке, на базаре один биндюжник. У него была обозная телега и каурая лошадка, крупнее козы, но меньше ослика. Она вкупе с обозной телегой доставляли средства к существованию ему и его семье.
Обычно, по окончанию трудового дня, он покупал бутылку «Московской», отмечал грязным, обломанным ногтем большого пальца на этикетке половину содержимого и, точно эту половину, единым духом, прямо из горлышка, выпивал. Закусив луком или другим, подходящим к случаю овощем, он, минуту прислушивался к приятным событиям, происходящим в пищеварительном тракте. Затем, поглаживая, тощий живот обычно говорил:
- Вот это мне, а это, - он указывал на половину оставшейся в бутылке водки, - моей жене, Гите. Это ее доля.
Затем он несколько минут молча курил, развивая достигнутый эффект. Отбросив окурок, он решительно заявлял:
- Ну, и что это такое? Она – женщина и будет пить, как и я?! Хватит с нее и этого.
Он снова делил, большим пальцем по этикетке, оставшийся уровень надвое и, с аптекарской точностью, выпивал выделенную себе часть. Затем опять поглаживал себя по животу и приговаривал:
- Вот это мне, а это Гите.
Но и эта, мизерная часть до бедной Гиты никогда не доходила. Выкурив еще одну сигарету и осознавая ничтожность подношения любимой женщине, он говорил:
- И что?! Я понесу эту каплю моей дорогой Гите?
Успокоив свою совесть, он допивал остаток, усаживался на тележку и предоставлял своей каурой лошадке самостоятельно доставлять его домой.
