Два дуба
правдивая сказка
Почему так получилось и когда, сейчас никто не может сказать. Никто не помнит. Вообще история странная, это уж точно. Судите сами. В Большом Лесу росли два дуба. Точнее их было в Лесу больше, просто эти два как-то так особняком что-ли держались. Да. Они росли рядом и были как-будто братья. Всё у них было общее. И почва, и влага, что питала их корни, и солнце. Одно на двоих. Они даже и вырасти так умудрились, что почти одинаково возвышались над всеми прочими лесными деревьями. Так бы и росли себе, точнее, жили не тужили, да вот только не получалось. Мир их не брал. Один всё время как бы другого задирал, спорить любил, себя выставлял более умным, да удачливым, приписывал себе многое. Даже бывало завидовал брату. Завидовал тому, чего не было и быть не могло. Тут надо сказать, что вблизи, прямо почти что между ними пролегала тропинка, человечьй ногой некогда протоптанная, но давно не хоженая. И вот как раз из-за тропинки этой между ними размолвка однажды вышла.
- Вот я никак не пойму, - шумел листвой первый, - почему тропинка эта ближе к тебе находится, а не ко мне, или, в крайнем случае не аккурат между нами лежит, а? Вот что ты на это скажешь? Это же не нормально! - Почему не нормально? - вздыхал всей своей могучей кроной, - второй, - по мне так всё хорошо. Это же человечье дело было – где тропку то топтать. А раз именно так ходил здесь человек, стало быть, ему удобнее было... Чего уж тут такого ненормального или плохого? - По твоему, конечно, ничего. Да. Между прочим из-за того, что тропинка к тебе ближе, свиньи то вокруг меня лазают, жёлуди жрут. Посмотри только, все корни мне подрыли! Нагадили тут! Почему так? - Да они и ко мне за жёлудями шастают, - одобрительно отозвался второй, - мне не жалко, а им польза. Чего же плохого? Я же всё равно их, жёлуди эти сбрасываю. А корни подрывают, так опять же не страшно, не глубоко. Мне, например, оттого даже легче дышится... - А-а... – махнул на собрата ветвью первый, - ничего ты не понял, помолчал немного и продолжил, - ты лучше мне вот что скажи. Где этот человек, который тропинку протоптал а после почему-то не стал ходить здесь? Ты не задумывался? Нет? - Так без надобности ему... Отпала необходимость здесь ходить... - А вот и нет! Ошибаешься, братец! Вот если бы он, человек этот, тропку догадался протоптать поближе ко мне, так никогда бы потом её не забросил-не забыл. - Это почему же так?! – взволнованно зашелестел второй. - А потому! Потому что я бы... я... я ему бы условия создал. - Это какие-такие условия? Что это такое? - Я бы ему пригодился, вот! Я бы ему тень во-время листвой своей создавал, а когда бы он мимо шёл, я бы прохладой на него веял, ещё бы там чего...
- Что-то не пойму я тебя, - вздыхал второй. - Зачем тебе это надо? Тебе чего спокойно не живётся? Человека ему подавай... А по мне так пусть, вон... там, - махнул он огромной ветвью в сторону едва угадывающихся за сизой дымкой далеко на горизонте, городских строений - пусть себе живёт, человек этот, а я здесь буду. Каждый на своём месте. Каждому своё. И вообще, чую я, добра нам ждать оттуда не стоит. Уж лучше пусть тропинка вообще зарастёт. Пусть лучше свиньи здесь будут, только не человек. Вот так... - Эх, ты, «свиньи-и»… Дубина стоеросовая! Надо к новому стремиться, а не сидеть тут и тупо мхом обрастать. И в конце-концов, сгнить! Я бы вот с человеками хотел жить и знаю, что смог бы им пригодиться и они были бы счастливы и я... - Это кто тебе такое сказал?! Чудные какие вещи ты говоришь! - А вот сказали. Я же не то, что ты, только и дрыхнешь да дрыхнешь, я общаюсь. Вот с... птицами, например. И они мне многое порассказали о жизни... там... среди людей. - Ну да, ну да! Знаю я... Поверил сороке, как же... Эта, с позволения сказать, птица, тебе ещё не то наговорит. Только слушай! - А я ей верю! И теперь жду момента когда человек здесь окажется и я уж точно свой шанс не упущу.
Слово за слово, повздорили дубы. И каждый остался при своём. Только второму было искренне жаль первого. Тот же плевать на это хотел и решил больше не общаться с братом. Теперь он стал ждать случая, чтобы изменить свою жизнь к лучшему. А то, что она будет лучше, он и не сомневался... Так прошло какое-то время. И однажды пришёл Человек. Он походил вокруг двух дубов словно присматриваясь, какой ему больше нравится, постоял покурил возле того, который ближе к тропинке был, снова походил, потом подошёл к другому и тот «радостно» закачал ветвями, дескать «приветствую тебя, о, человек!» ведь он только об этом и мечтал, чтобы на него обратили внимание. И это случилось. Человек вытащил из кармана чёрную коробочку и стал говорить с ней на своём человечьем языке. Разговаривая, он то и дело одобрительно поглядывал на дуб перед ним, а потом и вовсе ласково провёл рукой по его шершавой коре и похлопал по отечески. Потом оглянулся на второй дуб, прищурился, будто сомневался в чём-то. А второй дуб и шелохнуться боялся, чтобы только не привлечь внимания к себе, он будто чувствовал, что случись обратное, будет плохо. Зато первый старался. И ветви в разные стороны наклонял и листьями по всякому шуршал и шелестел и скрипел стволом своим могучим... Скрипел и доскрипелся. Человек сказал в коробочку «о’кей», сунул её обратно в карман, а из рюкзачка, что за спиной был вытащил баллончик с краской. Ещё раз внимательно осмотрел он понравившееся дерево, решительно подошёл к стволу и пшикнул по коре крест-накрест красным. Всё! Пометил деревце, закинул рюкзачок за спину и ушёл, не оглядываясь. - Ты видел?! Видел?! – радостно шумел помеченный дуб пригорюнившемуся, поникшему в сторонке собрату, - вот оно! Вот оно счастье-то! Свершилось! - И чего ты радуешься так, дурень? Не к добру это... - Сам ты дурень! Я радуюсь потому, что меня скоро ждёт новая жизнь! Меня выбрали, выбрали, понимаешь? Выбрали, чтобы я жил с человеком. С людьми, там... в большом городе. И это будет удивительная жизнь. Фантастическая!
Теперь я знаю точно, что я не сгнию здесь, никому не нужный в этом... никчёмном Большом Лесу.
- Подожди, брат! А как же я?! Ты нужен мне! С кем я теперь буду... разговаривать? - Найдёшь с кем, - весело отвечал первый, - со свиньями, например. Тебе же нравится, как они срут здесь, корни твои подрывают... Вот!
Прошло несколько дней прежде чем к Лесу, к тому месту, где росли наши дубы урча мотором и лязгая металлом «гусениц» подобрался специальный тягач, из которого вышли двое – тот самый Человек и его Сородич. Они подошли к дубу, помеченному красным крестом. - Отличное деревце! – сказал Сородич Человеку, – то, что нужно!
И тут заметил второй дуб.
- Слушай, а может оба ломанём, а? Сразу два! Столько матерала... - Не, мне одного за глаза хватит. Давай, неси пилу, времени у нас мало на всё про всё...
- Эй, брат! – закричал второй дуб первому, - эти люди!.. Они... они что-то задумали. Почему ты молчишь?! - Перестань причитать! – грозно зашумел листвой первый, - ты, как всегда, в своём репертуаре – всего боишься да опасаешься. Внимание людей привлёк сильный шум и то как качались ветви дуба, который они собирались спиливать. - Дождь что ли собирается? – сказал Человек, - этого нам ещё не хватало. Давай, поторапливаться, - крикнул он Сородичу, нёсшему от тягача бензопилу.
Меньше чем через минуту полотно пилы с визгом вонзилось в могучий ствол. А ещё через полчаса огромное, некогда красивое дерево, превратилось в пять примерно одинаковой длины голых брёвен-обрубков, стянутых трелёвочным тросом на платформу тягача. Так не стало первого дуба. А второй оплакивал его участь. Он смотрел на страшные обрубки - всё, что осталось от брата, на торчащий из под земли пень и не в силах был поверить и осознать то, что случилось. - Что же ты наделал? Как же так, брат? Зачем? – горько шептал он листвою. Желавший новой жизни дуб, привезли в город, на деревообрабатывающую фабрику и распилили на большие бруски. Потом бруски отправили в сушилку, а после распилили-разрезали на меленькие дощечки, отшлифовали, вынули шпунт, протравили, отполировали и стал дуб... паркетной доской. Да. Он хотел служить Человеку и добился этого. Дуб стал им полезным и нужным.
Ежедневно в течение последующих тридцати лет по нему прошли-потоптались десятки, а может быть сотни тысяч человеческих ног. Недобросовестные уборщики редко правильно обращались с ним излишне заливая его водой, после втирая грязь. На него блевали, разливали краску, брызгали чернилами и спермой, были случаи и мочились, сверлили и вырезали дырки для каких-то своих нужд и всё это он терпел. Молча. С тех пор как его спилили и увезли из Леса, он перестал быть живым, настоящим. Он стал Материалом. Так называли его люди.
В конце концов, здание, в котором он служил паркетом закрыли на капитальный ремонт, а его просто-напросто весь выломали и выбросили на помойку. Потом какой-то Бродяга подпалил дощечки, чтобы погреться и в пожаре выгорел Дуб дотла. Ничего от него не осталось. Даже пепла.
Так бесславно окончил он свои дни. Никто так и не узнал был ли он счастливым или не был. А Второй дуб спокойно стоял в Большом Лесу. За много лет он стал шире и величественнее. Тропинка, некогда заброшенная и позабытая человеком превратилась в ухоженную дорожку-аллею, по которой теперь гуляли люди. В основном молодые женщины с колясками. Под ним перестали гадить свиньи. Рядом с дубом поставили скамью и на ней часто отдыхали влюблённые – молодые и пожилые пары. Некоторые обращали внимание на дуб и кто-то один говорил другому - «посмотри-ка на этого красавца...Чудо, а не дерево...» Так простоял второй Дуб ещё триста лет. Он не оброс мхом, не сгнил, как когда давным-давно предсказывал ему его судьбу Первый, до самого последнего дня он удерживал на себе листья, из последних сил тянул к солнцу оголевшие корявые верхние ветви, а когда отпустил самый последний лист, умер. Умер, как и подобает умирать настоящему дереву – стоя!
Париж, 20 января 2013
