"ПОМИДОРЫ"

Об этом, товарищ, не вспомнить без слёз, 

Двоих инженеров послали в колхоз.

Их вывезли в поле и дали на них

Огромную грядку (3 раза), 

Одну на двоих.

В конце рабочего дня ко мне подошла «общественница» со списком в руках и, уткнув кончик карандаша напротив моей фамилии, сказала:

- Так, завтра с утра ты едешь в колхоз «на помидоры». Понял?

- Угу – ответил я, и «общественница поставила напротив моей фамилии «галочку».

- Автобус будет ждать всех напротив центрального входа. Одевай «колхозную форму» и возьми с собой какую-нибудь тару, председатель разрешил всем сборщикам взять с собой потом до десяти килограммов помидор по колхозной цене. Понял?

- Угу – ответил я опять и «общественница» поставила плюсик с правой стороны моей фамилии.

Назавтра все собрались возле автобуса и где-то около девяти часов утра выехали в подшефный колхоз.

На месте уборки урожая нас давно уже ждал бригадир со своим водителем. Он курил цигарку, нетерпеливо топтался на месте и в ожидании помощников вертел по сторонам головой.

Помидорное поле изрядных размеров было зажато между двумя лесопосадками так, что рядочки помидор шли от лесопосадки к лесопосадке, перпендикулярно, как говорят геометры.

Слегка задремавшая в пути группа, вяло вывалилась из автобуса, и очумело смотрела на окружающие окрестности. К памяти всех привёл бодрый голос бригадира:

- Так, всем подойти ко мне!

Народ откликнулся на призыв, подошёл к бригадиру, окружил его со всех сторон и тупо воззрился на говорящего.

- Слушайте внимательно – продолжил начальник – Каждый из вас занимает два рядочка и собирает на них помидоры определённой зрелости, я покажу какие, и идёт до лесопосадки, напротив, возле неё поворачивает, занимает ещё два рядочка и возвращается обратно в начало и так до конца рабочего дня. Поняли?

- Да поняли. Чего уж тут – забормотала толпа, тоскливо поглядывая на помидорное поле.

- А помидоров нам потом дадут! – звонко поинтересовался чей-то голос.

- Дадут, дадут. После работы выберете себе помидоры, какие захотите, взвесите их и оплатите на месте моему помощнику. Поняли?

- Да поняли, поняли – уже бодрее и с нарастающим оптимизмом отвечала толпа, поворачивая голову в сторону поля и прикидывая где здесь можно набрать себе, домой хороших помидоров.

- Тогда пойдёмте, я вас расставлю на ваши рабочие места – бригадир тоже оживился, дело явно сдвигалось с места.

Рядочки мы заняли. Какие помидоры собирать поняли и, склонившись над кустиками, устремились вперед к дальнему концу поля.

Помидоры собирали кто, во что в вёдра, в корзинки, в какие-то торбы, относили их к штабелям пустых ящиков и в ящики же и пересыпали. Я с собой не брал никакой ёмкости, поэтому брал со штабеля пустой ящик и в него укладывал собранные помидоры.

Норма по сбору, кроме рядочков никакая не назначалась, поэтому всё сносилось в одну общую кучу.

Стартовав с места вместе со всеми, через полчаса я заметил, что начинаю крепко отставать, а вперёд рвутся те, о которых и подумать такого нельзя. Сначала я ускорил свои темпы сбора, а минут через пять остановился и посмотрел, а что собственно убирают соседи, а что оставляют на кустах. Присмотревшись к уже убранным чужим рядочкам, я понял, да они оставляют на кустах всё то, что так настойчиво просил убирать бригадир. Ладно, подумал я, наглеть до крайности не будем, но и среди последних нас не увидишь и стал срывать только половину указанных нам помидоров. Часа через два и до лесопосадки дотянулись.

Давно нечищеная лесопосадка заросла не только тенистыми кустами, но и хранила следы предыдущих экспедиций горожан в помощь родному колхозу. Следы обозначались разной степенью пожелтевших газет среди зелёной травы. По левую руку лесопосадка была уложена оставленными прежде газетами, по правую ещё хранила невинную девственность, а прямо перед нами застилалась совершенно свежими газетами и накрывалась всякой снедью.

Народ был оживлён. Мыли руки, весело переговаривались, доставали припасённую еду, и глаза их радостно блестели. Передовики, так те уже и водку начали разливать по стаканам. Пикник, одним словом. Пикничили часа два, а кто так и до конца смены оставался лежать в тени.

А дальше…. Да дальше никто уже и не стал занимать положенные ещё два рядка, а просто разошлись по всему полю в поисках отборных помидоров для домашнего употребления.

Я себе помидоры не стал искать по той простой причине, что жил в это время в общежитии, и мы помидоры покупали у себя в магазине. Приносили их в комнату, раскладывали на подоконнике для дозревания, где они благополучно и сгнивали. Так что тащить помидоры ещё и с колхоза не было никакого смысла. Но это для меня.

Остальные же затоварились на славу. Всё было взвешено, всё оплачено и каждому был выдан чек с росчерком помощника бригадира.

Взбодрённые сельской работой, хорошей закуской и отдыхом на природе все с удовольствием погрузились в подошедший автобус.

Но не проехали и километра, как наш автобус догнал газик бригадира и заставил его съехать на обочину.

Затем последовала команда всем выходить вместе с поклажей и строиться в шеренгу вдоль дороги.

Начинался шмон.

Бригадир был не в духе и смотрел на городских интеллигентов, как Тарас Бульба на поляков в иллюстрациях Кибрика. Его подташнивало от одного вида субтильных конструкторов с их высшим образованием и руками, выросшими из задницы. Помидоры и те не могут собрать как люди, всё переговняют. А ещё в городе живут, паразиты.

Городские паразиты стояли на обочине тихой шеренгой и перед каждым из них в ведёрках, корзинках, парусиновых торбах лежали собранные и заслуженные честным трудом помидоры, окромя меня, конечно. Передо мной не было ничего, я, молча, смотрел вдаль и стоял, засунув руки в карманы линялой ветровки.

Бригадир, как настоящий шуцман подходил к каждому в шеренге брал у него из рук квиточек на оплату и «на глаз» определял наличие помидор с оплаченной суммой. Инженеришку при этом внутренне корёжило, он отводил глаза в сторону и робко ждал уточняющих вопросов, но деваться было некуда, что помидоров было жалко, а что ведь и жену обнадёжил добычей.

Где-то с середины шеренги шуцман боковым зрением увидел передо мной пустое место, и первый его взгляд был удивлённым, затем взгляд встревожился «Мало ли чего? А вдруг «органы»?». Он несколько сбился с такта и погас в своём величии, ему вдруг очень захотелось скорее закончить осмотр и пусть этот народец валит в свой закопчённый город.

Став напротив меня и, глянув на пустое место у моих ног, он вежливо спросил:

- А где ваши помидоры?

- Нету – отвечал я ему равнодушно.

- Почему? – бригадир был любезен.

- Они мне не нужны – и я посмотрел в его глаза решающие возникшую внезапно головоломку.

- Да? – мгновение он смотрел себе под ноги, потом зыркнул на меня исподлобья и я понял, что в нём наконец-то победил матёрый колхозный бригадирище « Ага, значит, они тебе не нужны, да? Так я тебе их сейчас найду умник. Все найду!». Он повернулся на каблуках и скомандовал водителю с помощником:

- Ребята, осмотрите хорошенько автобус!

Ребята были профессионалами, чай не первый автобус шмонали. С каменными лицами они доставали помидоры из таких мест, что удивлялись даже те, кто их туда прятал. Помидоров не было только в выхлопной трубе.

Извлечённые помидоры подносились к начальнику, который стоял возле меня и каждый раз он спрашивал, указывая на них:

- Это ваши помидоры?

На что я каждый раз отрицательно качал головой и равнодушно отвечал:

- Не-а…

Невозможность доказать принадлежность кому-либо подносимых к шуцману помидор раздосадовала его и он, прищурив глаза, в последний раз спросил:

- Чьи это помидоры?

- Не знаем – дружно отвечал коллектив.

- Хорошо – бригадира явно тошнило от городских помощников - Раз эти помидоры ничьи, тогда, ребята, грузите их в наш газик, повезём обратно.

Газик, гружённый помидорами, уехал в село, а наш облегчённый автобус, фыркнув выхлопом, направился в город.

В салоне автобуса стояла полуприглушенная тишина. Мне никто ничего не говорил, но и так было ясно, что я есть полный и отмороженный отщепенец. И в спаянном коллективе мне места нет.

По приезду в город с автобуса все выгружались с облегчением и лёгкой досадой.

Я не знаю, что там думали другие, но я шёл домой и, дума моя была безнадёжной «Ну и ворьё. Честь и совесть эпохи. Социализм они строят, мать твою…»  

Как бы там ни было, а в колхоз меня больше не посылали НИ РАЗУ.

г. Киев, 3 сентября 2014 г.