Олесь Бердник «Чаша Амріти»
Пролог
Это эссе о двоих. В пространстве и во времени от начала сотворения всегда присутствовали Он и Она. Два полушария одной сферы, две реки, смешивающие свои воды и сливающиеся в бурном потоке в одну. Здесь нету «они». И нету «их». Здесь есть Он и Она не как отдельные особи, но как разные грани одного целого, обладающие разными свойствами, но взаимодополняющие друг друга. Одно теряет смысл без другого. Случается, одна грань забывает об этом вселенном внегласном слитии двух начал, она пытается оторваться от целого, пойти своим путём, написать свою, новую, лучшую историю, обрезая при этом добрую часть собственного естества, тех свойств, которые придавала ей вторая грань этой загадочной фигуры, не похожей ни на одну из стереометрических. Да, этот путь не является смертельным, он просто лишает возможности испытать подлинную радость и гармонию единства двух начал. Именно на заре этого пути Ей преградил дорогу Он.
***
Летний вечер. Небо было необычайно звездным. Таким открытым и безграничным, каким оно бывает только летом над этим пенящимся и соленым существом. Он уже стар, как этот мир, но всё же непрестанно и безукоризненно выполняет свою работу: вот уже много веков поддерживает жизнь своих обитателей, с мастерством ювелира отачивает и полирует камешки и любую породу, попавшуюся под его мощнейшее крыло; вот уже много веков ласкает он сушу в своих обьятиях, доводя её каждый раз до нового и нового экстаза, то нахлынув, то отступив от её берегов(иногда она не может держать всю эту энергию в себе и тогда начинают извергаться вулканы, случаются разрушительные землетрясения, её поверхность засыпает пеплом и обломками – наступает наивысший пик её наслаждения; иногда морю не хватает своей любимой и оно раскрывает все свои объятия, чтобы захватить как можно больше, сжать её покрепче, насладиться каждым сантиметром её иссохшего тела – тогда оно изливается цунами во всей своей полноте ), и вот уже целый летний вечер оно приятно щекочет ступни двоим любящим существам, которые предпочли нежиться на песке на границе соприкосновения этих стихий. И только им одним была известна тайна загадочнейшего союза моря и суши, только эти двое понимали настоящую природу вещей, заключавшуюся во всех катаклизмах, которые так ненавидели и проклинали остальные люди. Это были Он и Она.
Солнце уже давно закатилось за горизонт, но море от этого не переставало плескаться в Их глазах, так сильно устремлённых друг в друга. В Их глазах были глаза и море. Море и глаза. Казалось, что вот-вот из них потекут два бурных потока и сольются в прекрасный водопад, один из тех, что обрушивают свои пенящиеся воды во влажных лесах Южной Америки. Каждый видел своё отражение в глазах другого и наслаждался этим. Они могли там плавать, играть, плескаться, а иногда они просто ныряли и целовались под водой...Рядом трещал и кидался искрами живой и жаркий огонь, горевший в небольшом «камине», сложенном из красного кирпича. Огонь отливал ярко-золотистим светом в Её волосах, они были русыми и очень пышными, разбросанные запутавшимися локонами по песку, словно стог сухого сена, только наполненного женственностью и жизнью. Нельзя не сказать, что пламя игриво-страстно оттеняло Его глаза, большие и карие.Цвет, который нельзя сравнить ни с растопленным молочным шоколадом, ни со зрелым осенним каштаном, ни со скорлупой сладкого кокоса. Таким глубоким коричневым он был...Его красивое овальное лицо с чёткими чертами украшал длинный прямой нос, слегка полноватые соблазнительные губы и русый ёжик на голове, только немножко темнее, чем у Неё.Она же, на противовес, имела слегка вздёрнутый носик, немного более широкий, чувственные и всегда наполненные смыслом серо-голубые глаза, в тот момент выражающие бесконечно льющуюся нежность к Нему. Ещё у Неё были розовые губки, застывшие в лёгкой улыбке блаженства. Улыбка!...Вот, что Их действительно объединяло – очень широкая и искренняя улыбка(на все тридцать два зуба), которую Они так часто дарили друг другу по поводу и без.
Они были абсолютно наги. Лежали на слегка сыром песке в начале своих тел и уже на совсем мокром у ступней, обдаваемых свежим морским бризом. Они лежали и наслаждались этой свободой бытия, заключавшейся в отсутствии какой либо одежды, каких либо правил, рамок, стеснений и стереотипов, которые веками сковывали и продолжают сковывать наше общество.И Они были ужасно довольны от своей тайной уловки, позволившей Им убежать от всего мира и создать новый, свой, в котором будут Их правила и Их маленькое счастье, теперь ставшее огромным и заполнившее весь мир. Он касался своей загоревшей, покрытой прилипшим песком кожей Её кожи, нежно и легко гладил пальцами Её шею, плечи, спукаясь к двум маленьким и упругим персикам груди, едва дотрагиваясь пушками пальцев до нежных розовых сосков, время от времени играя с ними. Дальше Его мужественные и сильные руки медленно гладили живот, плавно переходя к округлостям бедер, на которые огонь бросал свои блики, оттеняя южный загар. Было слышно, как чуть дальше от воды издают ночные трели сверчки, стречокут во все голоса цикады, где-то промелькнёт фальцет одинокого кузнечика. Весь воздух был напоен солью и ночной свежестью. Два существа не знали, где в это время была луна.Возможнно, ярко сияла над ними, возможно, только что спряталась за маленькую тучку, а возможно, только-только родилась и была в той стадии, когда её ещё не увидешь невооружённым глазом. Они и не пытались искать её.Им было достаточного того света, который Они сами излучали и который, грел Их, наверное, сильнее, чем разожённый с этой целью костёр. Ей особенно нравилось, когда Его теплые губы покрывали поцелуями Её колени, живот, нежно, лёгкими прикосновениями ласкали шею и плечи, заглатывали мочку уха и смачивали её своим теплом. Сама же Она непрестанно гладила Его щеку тыльной стороной ладони, словно желая что-то сказать. Но Она не нарушала молчание, так как не видела в этом никакой надобности – всё говорили глаза. И это было действительно так, Их зрительный контакт прекращался только на доли секунды, когда оба моргали, чтоб смочить глазное яблоко и дальше смотреть, смотреть, смотреть.Ещё Она гладила Его мужскую грудь, слегка покрытую темноватыми волосками, любила её сжимать, будто проверяя на крепкость;со свойственной Ей чувственностью, слегка прикрыв глаза, прижиматься губами к самой серединке, чувствуя исходящую оттуда взаимность и несказанно радуясь этому. Всё, абсолютно всё было настолько естественным, настолько настоящим: и Их нагота, и эта ночь, и сверчки, и Его мужской орган, призванный выполнять свою извечную функцию продолжения рода, а также несущий в себе непередаваемое словами наслаждение. Орган, который Она целовала и ласкала своими губками, орган, берущий начало от красивого тела, которое всегда напоминало Ей греческую статую какого-нибудь бога или титана, голого и величественного.
Вдоволь насмотревшись друг на друга, Они заключались в крепкие объятия, в прекрасное сплетение рук и ног, в тайное сплетение тел.Тогда Они могли спокойно помечтать о том, что Они будут делать завтра, куда пойдут и что будут есть, какою будет их дальнейшая жизнь, в скольких странах Они успеют побывать, что при этом будут чувствовать. Возможно, Они даже представляли маленькое существо, гораздо меньше Них самих, но так на Них похожее. Оно-плод любви.
Никто не знал, сколько это будет длится, сколько времени было отведено. Одно было известно точно : Они были счастливы. Ещё о самой главной вещи знали все : и море, и суша, и этот сырой песок под Их телами. Это не был союз тел, это не было плотским возбуждением и физическим притяжением(оно лишь было одним из способов выражения любви).В те дни, когда Он крепко спал всю ночь и пол дня до обеда, Она делала то же.Те ночи, которые были длинными и безсонными для Неё, были таковыми и для Него. Они по несколько раз на дню имели одинаковую реакцию на одни и те же ситуации, говорили одновременно одни и те же фразы с разностью в доли секунд. Это был союз душ. Без душ не было бы ни тел, ни их прекрасного соприкосновения.
Эпилог
Она: Спасибо, что преградил мне дорогу на заре моего пути отрешения от тебя. Я ценю каждую секунду, в которой ты у меня есть. Ты первый, кто смог сделать меня счастливой.
Он: Ты единственная, кто может помочь мне в моей жизни. Ты открываешь во мне качества, которые ни я, ни кто-либо другой не мог во мне открыть. Ты помогаешь мне меняться, у меня с тобой получается это делать.Ты – человечек, с которым я хочу разделить своё счастье.
Она: Я так рада, что смогла тебя оживить. Я боялась, что этого никогда не произойдёт...
Он: Ты это заслуживаешь...
Київ, 26-27.01.2011