70 копеек за килограмм
Солнце ещё не собиралась вставать, а Галина Дмитриевна уже возилась на кухне: зажгла газовую конфорку и поставила чайник. Надо отдать ей должное, что к своим семидесяти годам она выглядела не такой уже старой. Фигура немного осунулась, но движения остались всё такими же лёгкими, плавными и уверенными. Из-под платка выглядывали седые локоны, а когда-то красивое лицо покрыли немногочисленные морщины. К тому времени, когда вода закипела, женщина уже оделась. Выпив чашку горячего кофе, она отправилась в путь. Тихо, словно боясь разбудить кого-то, закрыла на замок калитку и вышла на едва освещённую улицу. Сделав несколько шагов, Галина Дмитриевна остановилась и оглянулась. В ночной мгле дом показался таким одиноким и несчастным в окружении современных многоэтажек, которые словно могучие сказочные великаны грозно нависали над ним. Она прекрасно помнила те времена, когда здесь росли чащи непроходимого и дремучего леса, в котором она маленькой девочкой собирала грибы и ягоды вместе с подружками. Когда лес вырубили, на его месте появились маленькие кирпичные домики с черепичными крышами и жестяными трубами, утопающие в садах и зелени. Но и их безжалостное время не пощадило. За последнее десятилетие домики словно провалились под землю один за другим, а вместо них выросли безмолвные бетонные громадины.
Медленно переваливаясь с ноги на ногу, женщина побрела в городской парк. Уличные фонари тускло светили, будто боялись потревожить ночную мглу. Но Галина Дмитриевна прекрасно знала свой путь: каждый камешек, каждая трещина на асфальте были знакомы. Более сорока лет она ходила на работу по этой дороге. И вот сейчас, уже будучи на пенсии, женщина почти каждый день направлялась по ней то в магазин, то в гости к детям или внукам. Наконец минуя дворы, она вышла к парку.
Когда-то центральный городской парк представлял сейчас унылое зрелище. Обветшалый и полуразрушенный каменный забор был изрисован непонятными знаками и словами на иностранном языке. Потрескавшиеся асфальтовые дорожки и разбитые временем бетонные клумбы были усыпаны пластиковыми бутылками, жестяными пивными банками, и прочим мелким мусором. Везде был мусор. Серые голые деревья с кривыми некрасивыми ветками, медленно качающимися на ветру, грустили по опавшим листьям. Огромноё тёмное пунцовое небо, затянутое тучами висело над парком, навивая тоску и безысходность. В самом центре парка находилась танцевальная площадка. Вернее её жалкие остатки: разбитые временем бетонные плиты, сквозь которые выглядывала пожелтевшая высохшая трава, и покуроченные разломанные лавочки.
- А, раньше было всё не так, - с горечью подумала Галина Дмитриевна и вздохнула. Она вспомнила свою молодость, как бегала сюда с подружками на танцы. И даже сейчас, сквозь года, до неё доносились звуки духового оркестра, играющего вальс. Как же она любила танцевать и кружиться под любимые мелодии. Медленная красивая музыка окрыляла и наполняла радостью и необычной лёгкостью. Хотелось жить и кружиться в вальсе, радоваться и улыбаться поклонникам. Ах, поклонники – молодые бравые офицеры, весёлые бойкие ребята-строители или заучки-студенты, будущие инженеры. Стояли по краям танцевальной площадки и жадно смотрели на неё. Она делала вид, что не замечает их пылких взглядов. В этом парке прошла вся её молодость. Здесь она встретила свою единственную любовь. Именно здесь впервые услышала такие заветные и близкие сердцу слова: «Я люблю тебя». Здесь. А теперь…
Очень тихо, словно боясь разбудить свои воспоминания, она стала брести вдоль каштановой аллеи. Внимательно глядя под ноги, Галина Дмитриевна искала каштаны и бережно складывала их корзину. А теперь…
Каштаны принимают по семьдесят копеек за килограмм.
