Кактус и Тюльпан
Многие люди боятся. Не то, чтобы испытывают страх, - это и так ясно: все испытывают перед чем-то страх, свой собственный страх, овладевающий, только ими. Но разговор не про это. Разговор про страх «ответственности». Люди боятся отвечать за кого–то. И это люди эгоистычные. Проблема в том, что не все такие «каменные», чтобы постоять за себя, - это очень мягкие люди. Им то и нужны «твердые, каменные» люди, с которыми они бы не чуствовали себя не так одиноко и незащищенно.
Мягкие и чювствительные люди, знают, что «твердым» людям, - было бы куда удовлетворительнее владеть ими. Владеть, во всех возможных и невозможных смыслах. И мягкие люди, и поступают так – жертвуют собой, отдаваясь во владение твердым. Ради самих же твердых. Но вот беда: «твердые» - часто эгоистычны и не принимают жертв, даже тех, - от которых им было бы благо. На то они и каменные. Окаменевшие души и сердца.
Следующие строки ради блага и тех и тех. Ради всех...
Тюльпан просыпался каждую весну. Как только начинали греть лучи солнца, его листья – руки прорастали, из его сердца – луковицы, далеко спрятавшейся под землей. Дожди давали ему сил расцвести. И тюльпан с нетерпением ждал тепла, даже жары. Хотя и это и было глупо, - ведь жара, - забирала его жизнь. Но все претерпевал ради одной цели: Кактуса.
Кактус был красив, важен и, как не прискорбно, колюч. Но колкость Кактуса не волновала Тюльпана. Его волновала лишь одна вещь, теплящая его сердце – луковицу, - его волновала любовь. Каждую весну Он просыпался ради него и расцветал, как можно более нежнее, чтобы показать Кактусу свою хрупкость. Показать, что Он нуждается в нем. Ведь всего только одно неуклюжее движение человека, и его уже могло не стать, что часто случалось. Очень часто, маленькие дети, из того же места, что и Кактус, - дома, выбегали, и несмотря на него, - раздавливали или надламливали его стебель. Тогда Он медленно иссыхал и до последней капли своей жизни в лепестках, - смотрел в окно, - на ненаглядного Кактуса.
Он не знал, смотрит ли на него Кактус в ответ. Но Он так его любил, и часто, особенно весенними утрами, его пестики и тычинки покрывались капельками воды, - это были его слезы. И что с того, что часто прилетал мохнатый Шмель и вытирал с него слезинки? Шмель был груб и не любил Тюльпана. Он только использовал его. Никто не любил Тюльпана, - лишь по одной причине – Он был слишком хрупок для окружающего мира. Никто не хотел брать на себя такую ответственность. Бедный, никому ненужный Тюльпан…
Часто Куст чайных Роз, у калитки, ведущей во двор, вместе с Кустом Шиповника, - шутили над ним. Розы и Шиповник не боялись ничего, - у них были иглы, и их шутки – были так же остры и неприятны. Они ранили. Такими были все растения в саду. И все они, - смотрели свысока на Тюльпана. И каждую ночь, Тюльпан обливался слезами-росой, из-за боли и одиночества.
В саду были и другие цветы, но Они были так далеки от Тюльпана, что Он и не слышал от них ни одного слова. Может они и вовсе не говорили, ведь были уверенны, что именно они, - самые важные и прекрасные цветы на свете. Крапива возвышалась над всеми ними, - средним классом цветов. Она надменно тянула свои листья к солнцу, забирая у всех его солнечный свет. Но никто не перечил ей, - все боялись её жгучих листьев. Мальва стояла вдалеке от Крапивы, вместе красным Маком. Они упивались любовью друг к другу и не видели, казалось, ничего вокруг. И кто бы не пытался с ними заговорить, - не получал ответа, - ведь они были вечно заняты поцелуями своих лепестков. Им ненужен был никто. Клевер смиренно никогда не выходил за рамки приличия, и считал, что любить можно – только лишь Клевериссы из своей лужайки. Он считал, что любовь между цветами, совсем не имевшими общего происхождения – неестественна и неимеет права существовать вообще. Часто обитатели и слышали ропот цветов Клевера, по отношению ко всем, - насколько они отвратительны ему. Единственными, кто не слышал его ропота, были Тысячелистник и Подорожник, обитавшие за сараем, подле выгребной ямы. Подорожник считал эталоном красоты Тысячелистника, ведь никогда не видел других цветов. А Тысячеистник, их имел ввиду и Подорожник, всегда, с любовью и нежностью укрывал его своими большими листьями, защищая его от Солнца и Дождя. Ландыш и Мать–и–мачеха, росли вообще за калиткой, у дороги, отделяющей участок дома от лесной лужайки. Они тоже были влюблены друг в друга. И часто, Ландыш подкармливал свою возлюленную своими дурманными ягодами. Таким было окружение одинокого Тюльпана.
За дорогой, на лесной лужайке, - были и дикие цветы, но не менее прекрасные, возможно, даже намного красивее, нежели дворовые. Тюльпан был уверен в этом, ведь ветер, очень часто, - доносил слова диких цветов, незапятнанных удобствами двора. Они были дружны и полны любви и радости, искренности по отношению друг к другу, по отношению даже к людям, часто срыващих их. Валерьянка даровала всем обитателям лесной лужайки покой, успокаивала их в момент горя. Зверобой, отпугивал грызунов, зайцев и других животных, способных навредить цветам лесной лужайки. Шалфей и Мята, - постоянно плясали на ветру и радовали всех обитателей своими ароматами. Жизнь в лесу, - полна гармонии, - думал Тюльпан.
«А моя жизнь, - лишена смысла», - в заключение произносил Он.
Единственной радостью его – был Кактус. Тюльпан так хотел даровать себя ему, что все время, все время, - пока солнце освещало окно, - Он смотрел на Него. Но Кактус, как будто не замечал его преданности. Он был всецело занят своим окружением: Традесканцией, возвышенно влекущей его к себе, Фикусом – завораживающим его своим блеском, Монстерой, - одним лишь именем внушавшей благоговенный трепет перед ней. С Кактусом, на самом подоконнике, - стояли и другие цветы: Примула, - ласкала его каждое утро, Сенполия, - совращала ночью, Бегония, - обнимала днем, Пеларгония, - целовала по вечерам. Тюльпану было больно видеть все это, а еще больнее ему было ощющать то, что за все эти годы – Кактус и не заметил его преданного сердца. Один только Плющ, из обитателей дома, не любил Кактуса, - и непонятно почему, - толи просто был вдалеке от всех цветов, то ли был неуверен в себе, а скорее всего – имел надменный характер, - ведь висел в доме выше всех цветов.
Дворовые растения втайне, - восхищались домашними, но не любили их, ведь завидовали больше чем друг другу. Один только Тюльпан не имел зависти, - Он просто страдал, и ничего не мог поделать с этим. Также, дворовые цветы совсем не замечали красоты Кактуса, и искренне непонимали, за что его так любили домашние растения. Но Тюльпан знал, - Он знал, что в глубине души, - Кактус прекрасен, и обладает несметным количеством доброты и справедливости. И однажды, - это увидели и все обитатели двора.
Насколько Тюльпан помнил себя, - такого не происходило никогда за все семь лет его сезонной жизни. Кактус – расцвел. Все домашние цветы восхищенно наклонили свои лепесточки к его глиняному горшку, роняя свои соцветия к его корням. Кактус весь покрылся дружелюбными цветами, и весело принимал поздравления своих друзей, - Он наконец-то, зацвел. В тот день, Тюльпан ронял слезы радости на каменную дорожку двора. Он так хотел сейчас быть рядом с Кактусом, преклониться перед ним и целовать его ноги, но не мог.
Через некоторое время, когда даже ветер поднялся из–за шума голосов дворовых цветов, восхищенно обсуждавших трансформацию Кактуса, - страдания его увидела маленькая трехлетняя девочка из дома. Она любопытно наклонилась перед Тюльпаном. Тюльпан же, - застыл, в ожидании своей верной гибели. Он знал, что не к добру внимание детей, но девочка, странным образом, услышала его печальные слова и спросила:
- Почему Ты плачешь?
Тюльпан перестал плакать, и удивленно посмотрел в сторону девочки, в красном сарафане и с веснушками на щеках.
- Я плачу по Кактусу. Я хочу быть с ним, но Он не замечает меня. Мы так далеки друг от друга.
Маленькая девочка, почесав затылок, ответила:
- Давай, я Тебе помогу.
- Как? – удивленно вскрикнул Тюльпан.
- Сейчас, подожди, - и девочка убежала в дом.
Тюльпан остался наедине, и в полной растерянности, - люди ведь не должны понимать язык цветов. А эта маленькая девочка, - все понимала, и более того, - хотела помоч ему. Но как? Главное, что бы помощ её – не оказалась вредоносной. В этот момент, девочка и выбежала к Тюльпану, неся в руках лопатку и ведерце. Она начала откапывать его, неуклюже и часто раня листья Тюльпана, - но у Тюльпана не было выбора. Он не мог себя защитить. Наконец, она вынула из земли его сердце – луковицу, и вложила в ведерце, припорошила землей и понесла в дом. Цветок Тюльпана колыхался из стороны в сторону, пока девочка, стремглав, бежала к подоконнику. И наконец, она отодвинул другие цветы от Кактуса, и поставила рядом с ним, - Тюльпан.
Домашние цветы начали любопытно осматривать Тюльпана, дотрагиваться сворими твердыми лепестками, и каждое прикосновение к нему, - оставляло рану. Он был так хрупок, что все цветы невольно ахнули. Один Кактус, каменно стоял, отвернув лицо от Тюльпана, но через мгновение обратилс к нему.
- Ты хочешь занять мое место? – начал Он раздраженно.
- Нет, - искренне ответил Тюльпан, - я Люблю Тебя. И всегда любил. Я все эти годы просыпался каждую весну, смотрел изо дня в день на Тебя, но Ты не обращал внимание на меня и был занят другими цветами. Я так люблю Тебя…
И в этот момент, Тюльпан изо всех сил прижался к Кактусу. Кактус же, обычно убирал в сторону свои иголки, когда его ласкали другие цветы, но Тюльпан так неожиданно ворвался в его жизнь, что Он и опомниться не успел, как все его острые иглы пронзили насквозь лепестки желтого нежного Тюльпана. Плоть Тюльпана была на столько нежна, что Кактус даже ахнул от удовольствия, но тутже опомнился, и с жалостью попытался убрать в сторону иглы, но не вышло.
- Теперь я буду всегла с Тобой, - произнес Тюльпан, еще сильнее прижимаясь к Кактусу, - принося ему этим, еще большее удовольствие, а себе – нестерпимую боль.
- Тюльпан, - вымолвил Кактус, - теперь я тоже буду любить Тебя.
И Он растопырил свои колючки, защищая Тюльпан от других цветов, уже пытавшихся отодрать его от желанного Кактуса. Тюльпана Он укутал своими великолепными цветами, из которых лился сладкий нектар, упоивший Тюльпана. С этого момента они всегда были вместе, и были одним целым – Любовью. А маленькая девочка, всегда следила за Тюльпаном, не давая ему погибнуть, и защищала перед взрослыми, так и желавшими выбросить его в отходную яму. А все остальные цветы, ранее уповавшиеся плотью Кактуса, - стояли подле и завидовали их Любви.
Но нашкодить не могли.
Нікополь, 2011