Ванька Дудин
з рубрики / циклу «рассказы - 1»
Ушибленный в детстве Ванька Дудин вырос возле глухонемого деда.
Жили они с дедом недалеко от Города. Точнее возле городской свалки. Люди, всё ещё по старой памяти выбрасывали туда различные домашние предметы. Поэтому дед и был то ли смотрителем, то ли начальником свалки, то ли ещё кем-то там, но то, что они с Ванькой жили в старом морском контейнере, это точно.
Ванька рос на воле, и в дикости. В Городе бывал нечасто. Да и для чего ему Город, ушибленному. И одевался он кое - как, со свалки, во всё что придётся, поэтому горожане и смотрели на него с опаской. Сами же они ходили все в ладно скроенных комбинезонах. Одна часть горожан ходила в тёмных комбинезонах, а другая часть в ещё более тёмных комбинезонах и всё чётко поровну.
Ваньке, как дураку, комбинезон не полагался, да и какое он имел касательство к Городу? Да никакого. Он если и имел к кому касательство, так это к полусумасшедшим старикам, которые иногда приходили на свалку в надежде найти КНИГУ! Вы когда – нибудь видели таких дураков? Нет? Вот и дед, глядя на них крутил пальцем у виска. Но будучи глухонемым от природы, он в глубине своей души понимал их, сочувствовал им и никогда не гонял со свалки. А те, найдя книгу, радовались до неприличия и издавали много-много разных звуков.
Ваньку поначалу пугало такое количество звуков, но потом он пообвык. Старички по сути своего промысла были безобидными, а глядя на его детский интерес, стали потихоньку приобщать к своему искусству.
Ванька всё, чему учили старики, схватывал на лету. Для начала его обучили чертить на песке знаки – буквы, как они говорили, потом обозначать их звуками, далее группировать и произносить слитно. Ваньку это развлекало и смешило до невозможности, а когда научился произносить слова, то перестал замечать, что и сам он умеет говорить. Ну, слова и слова. Кому они тут ещё нужны? А вот эти, умалишенные признавали за ними ну прямо-таки мистическое значение и с упоением всё твердили их и твердили. А толк-то от этого, какой был скажите мне на милость? В Городе единственно приличным считалось пользоваться всего лишь одним звуком, а кто добавлял к нему ещё и интонацию, так тот и вообще слыл виртуозом. Короче, такие вот были дела.
Город, сам по себе был просто великолепен! Построенный, как и все остальные города страны по единожды утвержденному плану, он имел форму круга. В его центре – медным пятаком лежала просторная площадь, а вокруг неё бесконечной спиралью закручивались улицы.
Размеренно и ритмично жил Город.
И люди были счастливы. Господи, как же долго они шли к ЭТОМУ. Невозможно даже представить, сколько ума и трудов положено на алтарь всеобщего счастья, .
Из прошлой борьбы осталось только святое. И, застывшая монументом, Идея делила Город на две равные части – на тёмных жителей и, на ещё более тёмных жителей. Проходило какое-то время и всё менялось местами. И это был предел социального совершенства и равенства, дальше - только хаос!
Больше всего наш герой любил бывать на главном празднике Города.
Это когда, летним погожим днём все горожане выходили на площадь и выстраивались в две сплочённые цветовые колонны, молча ожидая, когда вынесут помост с представителями от народа.
Представители восседали на возвышении помоста, покрытом угольной черноты бархатом.
Представитель тёмных сил сидел за золотыми рычагами-посохами, а у представителя ещё более тёмных сил в руках был золотой рупор – мегафон. На их головах хрусталём сверкали шлёмы с золотыми рожками, а за плечами развевались багряного цвета плащи.
Помост, с главными представителями народа водружался на могучие плечи суровых колонн. Торжественно всё это было до умопомрачения.
И вот во всём этом торжестве какой-то дурной занозой торчала некая группка ИНЫХ людей в разноцветных одеждах, пугливой стайкой жавшаяся впереди означенных цветом колонн.
Для чего эта нелепая заноза торчала в здоровом теле единого организма, становилось понятным лишь только после начала ритуального действия.
Из широкой груди монолитных колонн поначалу тихонько, но угрожающе возникал могучий всё сокрушающий звук.
ИНЫЕ в страхе отбегали на несколько десятков шагов вперёд от оживающей возле них силы.
Тёмно-тёмная масса людей сдвигалась с места и, всё приходило в движение.
ИНЫЕ мелким горохом сыпались впереди, а за ними неотвратимо двигалась живая необоримая машина.
Над праздничной процессией раз за разом звучали сакральные слова – лозунги.
Представитель тёмных народных масс, двигая рычагами – посохами провозглашал:
«Командир! Вижу цель!»
На что, представитель ещё более тёмных народных масс, поднеся свой золотой мегафон к сурово сжатым устам, твёрдо командовал:
«Дави их гадов!»
Прекрасный обряд изгнания ИНЫХ длился до тех пор, пока праздничная процессия не обходила весь город и не возвращалась к своему началу.
Уставшие, но гордые от чувства собственно выполненного долга колонны на время растекались на живые ручейки – цепочки.
ИНЫМ за службу и тщание выдавали талоны на молоко, а все остальные граждане, вдохновенно воссоединившись опять, брались за руки и водили по площади один большой и бесконечно концентрический хоровод.
4 февраля 2010г.
