ХУГО
з рубрики / циклу «рассказы - 1»
Хуго боялся открыть глаза.
Протянув руку, он нашарил на тумбочке литровую банку с рассолом. Поднёс её к губам и начал пить. Живительная влага потекла по подбородку на грудь, защипала кожу, заструилась подмышки.
Помаленьку легчало.
Набрав во рту побольше слюны, Хуго открыл глаза и плюнул в дальний угол своей почти солдатской комнаты. Профессионально проследив траекторию полёта плевка, хмыкнул и подумал: «Н - да…. В этой стране только плевать и научишься».
Войдя в комнату конструкторского отдела, Хуго оглядел работавших там людей и хрипловато поздоровался:
- Гутен таг херр Калашникофф!
Из-за доски чертёжного кульмана выглянул невысокий человек, то ли калмык, то ли ещё кто, в общем – русский и бодро ответил:
- Здравия желаем товарищ Шмайссер! – улыбнулся и снова исчез за своей рабочей доской.
Хуго не спеша прошёл в дальний приземистый угол комнаты и сел за видавший виды рабочий стол. Ещё раз обвел глазами помещение и раздельно попросил:
- Фройлен Лиза, битте шеен айн кофе!
Улыбнувшись просьбе товарища и отложив в сторону карандаш, Лизка – чертёжница метнулась к трофейному сейфу, открыла тяжёлую дверцу и достала оттуда пакет с кофе. Тут же в углу, на самодельной электроплитке стала готовить напиток. Умела она это делать, что ни говори, а умела, но кофе не уважала, как и вонючие сигары товарища Хуго. Ей бы чистого воздуху с заимки, да плиточного чаю с сельпо, а кофе, что ж кофе, видно несладкая жизнь была у этих немцев, раз они такой кофе пьют, может оттого и на нас напали. Жалела их Лизка.
Кофе получился на славу.
- Данке, данке шеен, фройлен! – Хуго как мог, улыбнулся и отхлебнул из чашечки. Настоящий лендлизовский кофе!
Пил кофе и смотрел в мутное окно. «Господи! Уже пять лет. Пять! Водка, гнус, бюро, да хватит ли здоровья, вернутся в фатерлянд?» Вспомнил вчерашний день, вечер. Ну и надрались! Студентами так не пили, а ведь и здоровье уже не то. Стол ломился от закусок, начинали с «Московской», а уже за полночь послали кого-то, куда-то за добавкой и пили самогон, заправленный то ли жженой резиной, то ли куриным помётом.
Потом улицу штормило так, что Хуго рвало на каждом углу. Провожатый удерживал его, как мог и всё говорил: «Хуго, братишка, держись! Я тебя не брошу брат! Ты снегом-то, снегом лицо утри, полегчает!» И Хуго тёр лицо снегом, набивал им полный рот, но шторм продолжался.
Допив кофе, раскурил сигару. Сделал две-три затяжки и, запустив вверх дым колечками, полюбовался на них. После поднялся и прошёл к старому кульману, где трудился бравый сержант.
Подойдя, стал немного в стороне и, внимательно посмотрел на чертёж. Сержант тоже отстранился от кульмана, искоса поглядывая на Хуго. Потом спросил:
- Ну как?!
- Гут, гут, херр Тимофеевич! Гут.
Затем взял малую четвертушку листа, прикнопил её рядом с ватманом и резкими, твёрдыми штрихами набросал эскиз детали.
- Хорошо? – спросил он сержанта.
- Хорошо – развёл тот руками – «Проклятый немец перечеркнул все мои бессонные ночи, это же надо так, а?! Но ведь прав же собака, фашист недорезанный. И что тут поделаешь, всё насмарку, а он прав. Гадина!»
- Хорошо, товарищ Шмайссер, переделаем – твёрдо рубанул рукой по воздуху сержант.
- Гут, гут херр Тимофеевич – и товарищ Шмайссер направился в свой угол докуривать вонючую сигару.
г. Киев, 9 апреля 2009г.
.gif "{#}")
