ОСЕВАЯ ЛИНИЯ
слава труду, называется...
Коля Махоркин был молод, хорош собой, не пил, не курил и вообще парень что надо. А ещё он хорошо танцевал, и всякий свободный вечер пропадал в клубе на танцах.
Работал Коля на заводе штамповщиком. И пресс у него был и не большой и не маленький, а похожий на доброго слонёнка. В конце каждой рабочей недели Коля брал в руки ветошку и с удовольствием вытирал своему железному другу бока от трудового пота. Пресс это очень уважал и никогда Колю не подводил. Так они и работали в общее удовольствие.
Смена шла к концу и Коля в азарте доштамповывал детали.
Всё! Десять тысяч. Коля широко улыбнулся, распрямил свою согнутую спину и с удовольствием потянулся. Ну вот – есть рекорд. Это же надо было столько вырубить деталей за смену! Глядишь так и до «Доски почёта» дотянешься. А там к юбилею, может и орден дадут.
Выйдя из родного цеха, Коля пошёл вместе со всеми к проходной завода.
Махоркин из года в год, изо дня в день ходил к своему цеху по одной и той же центральной аллее. По ней же и домой возвращался.
Аллея была ухоженной. Проезжая часть её была разделена белой осевой линией, а вдоль по бокам лежали широкие истоптанные тротуары. За тротуарами росли аккуратно подстриженные кустики, дальше – фруктовые деревья, и уж возле самых стен корпусов стояли мощные серебристые тополя. Хорошо всё было сделано. Заботливо.
Трудовой народ каждый божий день ходил по этой аллее и всякий раз по правой её стороне, никогда не пересекая ОСЕВУЮ ЛИНИЮ. Привыкли так за много лет.
Как всегда незаметно подошла осень с её мелкими дождями, жёлтыми листьями, красными знамёнами и пьяными праздниками.
Коля, закончив смену, уже закрывал свой инструментальный шкаф, когда к нему на рысях подбежал мастер с участка:
- Махоркин, ты шкаф уже закрыл? Ну, слава богу, слышь, Николай, тут такое дело, комсоргу надо помочь. Они там какую-то хрень железную соорудили, так её надо к празднику установить. Я троих уже подобрал, а ты вот будешь четвёртым, помогите строителям. Лады?
- Да не вопрос, я только куртку одену. Где они?
Группка весело смеющихся людей стояла возле рабочей раздевалки. Тройка ребят в замасленных тёплых куртках и улыбающийся во всю ширь своего молодёжного лица комсорг завода в хорошо отглаженном костюме.
Композиция была обычной. Серп и молот. Серп вытягивался за улетающей в космос ракетой, молот же был скорее похож на наковальню, на которой враскорячку стояла красная от сурика звезда.
Вот её-то и надо было установить, залив бетоном основание.
Вокруг лежащей на земле композиции топталось трое угрюмых мужиков. Старший из них был в кирзовых сапогах с загнутыми кверху носами и отвёрнутыми наружу на три пальца голенищами.
Подведя ребят к строителям, комсорг спросил у них:
- Ну как, с такими вот гвардейцами установите звезду?
- Установим – буркнул в ответ старший в сапогах.
- Ну, тогда и добре. Не буду вам мешать товарищи – комсомолец на прощанье всем широко улыбнулся и направился к управлению завода.
- Так бойцы – обратился старший к ребятам – сейчас вяжем стропы, затем поднимаем эту херовину, ставим её в яму, растяжкой строп выравниваем железяку чётко по глазомеру и вы удерживаете вертикаль, пока мы не зальем бетоном основание. Поняли?
- Так точно! – отвечали бодро ребята.
Краснея от натуги и матерясь, подняли с земли и опустили в яму железный символ коммунизма. Выровняв конструкцию «на глазок», стали быстренько мешать раствор и заливать его в основание монумента.
Через какое-то время, закончив свой ежедневный труд, мимо ребят потянулся к заводской проходной, уставший за смену народ.
Шли мужики с обвислыми вниз плечами, бабы, на крепких ногах рассекая круглыми животами пространство и, всё это текло широкой и серой суконной лентой.
Коля, наверное, впервые увидел со стороны столько трудового люда в одном месте и в одной колонне. Недосуг ему было раньше обращать внимание на этот поток, уходя ежедневно с работы. А тут вот пришлось увидеть и что-то неосознанно смутное и тревожное возникло в его сознании.
Назавтра, заняв своё место в колонне уходящих с работы товарищей, Коля почувствовал вдруг неуютное и робкое желание обособиться.
Дня три ходил вместе со всеми, поглядывая на окружающий его народ. Ну, люди, как люди обречены на вечный труд, а куда ты тут денешься, работать надо.
А на четвёртый день Махоркин вышел к левому краю колонны и как зачарованный всё смотрел и смотрел на ОСЕВУЮ ЛИНИЮ. Под конец не выдержал и, уже возле самой проходной завода торпедой ввинтился в уплотняющуюся толпу. Почувствовав знакомый запах сырого сукна, табака и водочного перегара Коля глубоко вздохнул и успокоился.
Ещё через два дня Коля Махоркин взял да и вышел на ОСЕВУЮ ЛИНИЮ.
Шёл по ней под удивлённо – недоумённые взгляды товарищей, чувствуя своими лопатками и хребтом волну недоброжелательной враждебности.
Дальше – больше. Возвращаясь с работы, Коля пересёк осевую линию, перелез через кустики и, обдирая начищенные туфли, полез на дерево.
Забравшись повыше и, усевшись в развилке ветвей, прислонился спиной к стволу тополя и стал смотреть на проходившую внизу колонну.
Холодок под сердцем прошёл, пульс успокоился, глаза были ясные и спокойные, а в мыслях… да бог его знает, что там было в его мыслях, может, что-то и было, кто скажет?
В колонне проходивших внизу людей сначала удивленно посматривали наверх, потом кто-то закричал: «Эй, парень! Ты не на то дерево залез! Яблоня растёт рядом!». В толпе заржали. Но так длилось недолго.
На проходную завода уже успели донести, и оттуда прибежала тётка в шинели и с револьвером на боку. Не подходя близко и оттопыривая зад, она закричала:
- А ну, слазь с дерева! Ты зачем туда залез! Слезай, тебе говорят!
Но Махоркин заворожено смотрел на проходившую внизу колонну и не отвечал.
Тётка с револьвером развернулась и, пыхтя, по-утиному побежала назад. А народ всё шёл и шёл.
Вскоре на аллее показалась группа людей. Они шли по чистой стороне проезжей части, навстречу колонне. Впереди всех шёл начальник охраны, за ним три дружинника и Саня, дружок Коли Махоркина.
Подойдя к дереву, начальник, молча, посмотрел наверх, а Саня, стоявший рядом с ним, закричал:
- Колян, Колян! Слезай с дерева! Разговор есть!
Махоркин молча, посмотрел вниз, в последний раз глянул на колонну, и стал спускаться.
Начальник протянул руку и коротко сказал: «Пропуск!»
Саня поддакнул: «Колян! Пропуск давай»
Махоркин протянул начальнику свой пропуск. Все повернулись и молча, пошли к проходной завода. Впереди начальник с пропуском Николая, за ним Махоркин, три дружинника сзади, а дальше всех, шмыгая носом, суетился Саня.
Зашли на проходную завода. Начальник открыл дверь кабинки и подал охраннице Колин пропуск. Та с опаской покосилась на Махоркина, нажала на педаль вертушки и, выпуская Колю за пределы завода буркнула ему в спину: «Ишь ты, чёрт патлатый доходился таки по ОСЕВОЙ».
Махоркин в тот вечер так никуда и не пошёл. Он просто взял да и напился вдрызг.
г. Киев, 2 октября 2008г.
