Теплушка

Расскажу немного о вагонах - теплушках.

В Карелии нас загрузили в пару плацкартных вагонов под самую завязку. Лежать можно было только на третьей полке, где мы по очереди и отлёживались, а так сидели впритык, пройти нельзя было.

Со второй полки свисали либо сапоги, либо немытые босые ноги, но на то она и армия, чтоб неудобства все претерпевать.

Потихоньку сидя, иногда лёжа доехали мы до Бреста, где нас и пересадили в теплушки, ещё военного образца приспособленные под узкую европейскую колею. Ну что, рассчитали нас по 36 человек на теплушку, по девять – на полку и поехали мы по Европе, как и наши отцы когда-то.

Посредине вагона «буржуйка» дымит, возле неё запас вонючего торфа лежит, а вокруг, сидя в кружок, бойцы пыхтят цыгарками да лясы точат, кто про что.

Кто про баб, кто про Чапаева, кто про ожидаемую пайку каши да чай с сахаром. В общем, едем, настраиваемся потихоньку на службу зарубежную и пытаемся определиться по отношению к некогда бывшему врагу и супостату, а ныне товарищу по соцлагерю ведь среди них же придется жить.

Впрочем, всем нам было, по большому счёту пофиг как там оно будет, наше дело военное, приедем на место – увидим. Кроме, конечно одного, с виду он был вроде как постарше нас, может щетина гуще росла. Попыхивая сигареткой, он в перерыве между байками ни к кому не обращаясь, как-то так угрюмо изрёк:

- Ненавижу немцев.

- О, а чего?– удивившись, притихли мы.

- Они моего отца в войну убили.

- А-а-а-а… - с пониманием отнеслись мы к происшедшему.

Но ведь найдётся же, всегда найдётся дотошный правдоискатель и, конечно, как всегда некстати и без всякой там деликатности. Так и здесь, минуты через две нашего почтительного молчания раздался голос:

- А ты, какого года рождения?

- Сорок девятого, а что?

- Да то, что война в сорок пятом закончилась, а ты из сорок девятого.

Н - да…. И тут нам стало неловко за товарищей и первого и второго. Кто-то засуетился возле печки, подкладывая в неё торф, кто-то громко попросил закурить и все, в одночасье вдруг вспомнили анекдоты о Василь Иваныче и с азартом начали их травить.

Доехали, слава богу, ничего, был, правда, ещё один разгильдяй, который спросонку спикировал со второй полки теплушки да своей небритой рожей прямо в раскалённую трубу печурки. Лобешник, конечно себе обжег, но зато ему сделали на голове роскошнейшую повязку из бинтов, ну как в кино про войну.

Понимая это, он при каждом открытии дверей высовывал свою забинтованную голову наружу и отчаянно форсил, особенно когда проезжали населённые пункты и где-нибудь за переездом ещё и девчонки стояли, тут ему даже завидовали, этакий антураж получить себе, а?

г. Киев, 24 января 2013 г.