Шурка
Шурка у дома...2-я часть
Вокзал стоял на возвышенности, и чтобы до него добраться, нужно было сначала подняться на высокую насыпь с путями. Несмотря на привал у реки, подъем давался с трудом, и, преодолев лишь половину, Шурка несколько раз останавливался, чтобы перевести дух и переждать потемнение в глазах.
...Часть привокзальных торговок его уже знали, и еще издали — кто от скуки, а кто — чтобы подбодрить парня — приветствовали:
- Эй, Шурка, здравствуй!
- Что принес сегодня?!
- Только малину или еще что отыскал в своем лесу?!
Шурка бодро, как ему казалось, отвечал. На самом деле язык — из-за усталости — едва ворочался, и, женщины, не расслышав, стали переспрашивать. Уже поравнявшись с ними, он, как бы отвечая повторно, извлек из-за пазухи свое сокровище – кулёчки с малиной.
Навстречу полетели одобрительные возгласы, хотя среди них проскочили и менее добрые — от тех, кто видел худющего, на вид восьмилетнего пацанёнка, впервые:
- А где ж твоя бессовестная мать?! Как можно посылать такого слабого на рынок?!
И тогда те, кто знал его, — «первые», — спешили рассказать «вторым» то, что уже знали сами: про полученную «похоронку» на отца, про мать, надорвавшую здоровье на заводе, и даже про старшую сестру, которая сейчас с классом работает где-то далеко...
Главными покупателями здесь были переселенцы, только что сошедшие с поезда. Редко – военные «транзитных» эшелонов, в отличие от остальных, не страдавшие от нехватки еды: все-таки, хороший паек… Не рассчитывая на военные поезда, увозившие солдат на фронт, — которых Шурке было по-своему жаль: сразу вспоминал отца, — он возлагал все надежды на гражданские, и поэтому вставал, как и сегодня, у второго пути, рядом с незнакомой бабушкой.
Ему повезло – подходящий поезд прибывал минут через двадцать. Было время перевести дух и перебрать выгодно ягоду: лучшую — наверх, и Шурка присел прямо на разогретый щебень, вдыхая запах старых шпал...
Бабушка, очевидно, более опытная в этих вопросах, присела на принесенную с собой картонку, и, готовясь к торговле, перекладывала в сумке крошечные кулечки с семечками. Запах жареных семечек, несмотря на ветер, доходил и до Шурки, и в такие моменты его рука невольно тянулась к карману – к припасенным там на всякий случай, почти несъедобным желудям.
Минут через десять, «опережая» гражданский состав с беженцами, на первый — основной — путь вдруг начал прибывать военный. Шурка уже не раз видел такие поезда и знал, что с этой, противоположной вокзалу стороны, как только состав останавливался, выходил лишь вооруженный патруль.
Так было и в этот раз. Как только поезд, скрипя тормозами, замер, на землю спрыгнуло с десяток военных с повязками «Патруль». Двое, оказавшиеся ближе, тут же закурили, грубо ругаясь — похоже, продолжая начатый еще в вагоне спор. Но длилось это недолго: неопрятный, со щетиной, недовольно уступил второму — подтянутому, строгому, но добродушному — видимо, старшему. Тот, махнув на него рукой, стал удаляться, что-то проверяя под вагонами.
Первый, с выпученными от злости глазами и играющими желваками, резко повернулся к Шурке и, заметив в его руках кульки, нервно рявкнул:
- А ты чего тут, малый... какого хрена?! Торгуешь, что ли… шпана?!
Видавшая виды бабушка, почуяв неладное, придвинулась ближе, чтобы, если придется, хоть как-то помочь.
Шурка же, видя прямо перед собой озлобленного, с пунцовым лицом верзилу-солдата, растерялся, тяжело задышал и, хлопая глазами, проговорил:
- Дяденька... солдат… я… это… я не вам продавать... это для...
Мысли путались, сдавило горло, сердце выпрыгивало из груди... Он пытался объяснить, что вовсе не собирался брать деньги с военных, что ждал другого поезда… Что деньги ему нужны не на какие-нибудь сладости, а чтобы помочь маме и сестрам… И что он теперь — единственный мужчина в семье...
Но краснолицый не дослушал. Казалось, он и вовсе не слушал. Озлобившись еще сильнее, он, брызгая слюной, прохрипел:
- Так… Это ты тут… с этой своей сукой бабкой…
(Он метнул взгляд на старушку.)
- …Чтобы наживаться на таких, как я — защитниках?!
Бабушка не успела ни ответить за парня, ни, тем более, удержать тяжелую руку, уже занесенную над ним. И когда она обрушилась сильной пощечиной на лицо Шурки, старушка закричала:
- Да, что ж ты творишь, ирод проклятый!! Побойся Бога, — не тронь мальчонку!!
Первым на крик отреагировал «старший», тут же рванувший на помощь.
Киев, июль 2025