Без сожалений
Снег причудливо кружил вокруг его тела, то шел наискось, то медленно и бесшумно опускался, а иногда казалось, что снежинки просто замерли в воздухе или начинали лететь обратно в небо. Но это все причудливое действо было абсолютно безразлично Патрику. Держась за правый бок, он чувствовал как теплая и вязкая кровь, просачивается сквозь его пальцы и капает на белоснежное покрывало под его ногами.
Тишина это все, что он слышал и это его удовлетворяло. В голове отдавались дикой болью удары барабанов. Ему хотелось кричать от этой боли, как дикому, раненому зверю, но он не мог, не мог нарушить эту его удовлетворяющую тишину вокруг.
Крупные, мягкие снежинки садились на его черные как смоль волосы, а тонкие ледяные струйки стекали по его шее. Он уже не чувствовал пальцев своих ног, а пальцы левой руки посинели от холода. Только правая рука чувствовала тепло, тепло жизни уходящей из его раненого тела. Кровь перестала медленно капать и просачиваться сквозь пальцы, теперь она текла маленькой струйкой оставляя, на застеленной белым снегом землей, бордового цвета след.
Патрик не мог сосредоточиться ни на одной мысли. В голову лезли миллионы воспоминаний, тысячи образов и ярких картинок таявших на глазах, как снег на его лице.
Ноги уже давно подкашивались и отказывали продолжать путь. Тяжело дыша, он упал наземь. Перед ним открылось темно-серое небо, величавое, необъятное, незримое. Он чувствовал, как белая пылина покрывает его тело. Снежинки уже не таяли на его бледном лице, а кровь просачивалась сквозь снег, окрашивая его в темно красный цвет.
Патрику уже не холодно, жизнь медленно покидала его, вытекая теплой жидкостью из раны. Он думал теперь только о том, что сделал, о том как он благодарен судьбе за то что она дала ему этот шанс. Он медленно закрывает глаза, он готов, готов пойти на встречу своей смерти, как настоящий воин, который не боится её, не страшиться, он готов упасть к ней в объятия. Только бы этот белоснежно-кровавый кошмар закончился.
Он закрывает глаза и делает последний вдох и выдох, перед ним черная непроглядная тьма, пустота и умиротворение это все чего он хотел. У него нет сожалений, он добился того чего хотел, а главное - катарсиса, добился мира в котором его не будут осуждать, за то, что он сделал. У него нет сожалений, он добился того чего хотел, а главное - катарсиса, добился мира в котором его не будут осуждать, за то, что он сделал.
Без сожалений смотрели его стеклянные глаза в бесконечное небо, а его тело покрывали миллионы белых снежинок...