Тракторист
о жизни колхозной
Трактор заглох в конце борозды. Распахнулась дверца его кабины и оттуда, раненой птицей грянулся наземь человек.
Повернулся на спину и, раскинув руки, посмотрел в звёздное небо. Подмигивая, друг дружке, звёзды стали в круг и закружились в хороводе. Смыкая веки, человек простонал: «Господи!»
И захрапел.
Мошкара, попадая в струю его пьяного выхлопа, теряла сознание и сыпалась рядом на землю.
Но это здесь – на грешной земле.
«Ты звал меня, сын мой!» - послышался тихий голос.
«Господи, кто это? – всхрапнул человек.
«Тот, кого ты зовёшь!» - опять прозвучал голос.
«Господи, ты, что ли? Не может быть!» - голова тракториста мотнулась во сне.
«Может, всё может быть, коль жив ещё человек. Зачем ты звал меня?»
«Да ведь, Господи, что ж это – заполошился во сне человек – Ты бы мне помог, а, Господи? Ради спасения помоги!!»
«Ради спасения – помогу. Иди к своему ангелу - он всё и уладит» - голос затих, и вокруг стало как-то по-особенному светло.
Не чувствуя под собою тверди, человек затопал в белом воздушном мареве удивлённо поглядывая по сторонам. Куда ни глянь, во все стороны клубились какие-то странные тучи, но на душе было легко и свободно.
Скоро и ангел показался. Сидел он на примятом облаке. Сам рослый такой, весь в белой одежде, а за спиной крылья. Зажав в могучем кулаке свою курчавую бороду, о чём-то думал, глядя себе под ноги.
Человек подошёл к нему, снял с головы кепку, и кашлянул. Бородач оторвался от раздумий и взглянул на пришельца.
«Как зовут тебя, человек?»
«Федя! Фёдор я» - заспешил, а затем поправился человек.
«Ну, если – Фёдор, значит, это к нам» - отвечал ему бородач.
«А ты-то, кто будешь, мил человек?» - спросил его Фёдор.
«Я-то? Да вот тоже – Фёдор, только над всеми Фёдорами – Фёдор»
«Ага, старшОй, значит» - подумал Федя. - А крылья-то тебе зачем? Может ты – святой, какой, а?»
«Ну, святой, не святой, а водку на работе не пью» - отвечал ему старшОй.
«Господи! И здесь!» - ворот стал тесным, и Фёдор потянул шеей в сторону – «Нигде тебя не оставят в покое». Фёдору стало грустно.
Бородач тем временем водрузил на свой нос очки и достал из-под себя книгу.
«Скажи мне Фёдор, на свет божий, ты, когда явился. Помнишь ли?»
«Ещё бы» - хмыкнул Федя и доложил.
«Так, так – бородач листал страницы и водил пальцем по строчкам – ну, вот! Так ты что, живой ещё? – удивился он и посмотрел поверх очков на Фёдора.
«Живой» - Федя затоптался на месте, ему стало как-то не по себе.
« Так что ж ты хочешь от меня, живой человек?» - ангел опять посмотрел поверх очков.
«Слышь, брат, ты мне Нюру верни, а? – заторопился Фёдор - Жену мою. Последние щи доел. Ушла она - потом смутился и повторил - Святой Фёдор, Христом-богом тебя прошу - Нюру верни!»
«Ну, если Христом-богом, так почему и не помочь – согласился ангел – только вот водки много ли пьёшь?»
«Ну, как – много – Фёдор развёл руками – как все трактористы» – ему опять стало грустно.
«Видишь ли, Федя – ангел снял очки и потёр переносицу – дело в том, что я могу выполнить любое желание, но только самое сильное, а ты уж выбирай»
«Да мне бы щец горяченьких, то есть Нюру, жену мою – опять засуетился Фёдор – Нюру давай! – и с силой надел на свою вихрастую голову кепку, затем спохватился, снял её с головы и скомкал в руке.
«Хорошо! Так и быть, будем писать приказ! – ангел расправил своё левое крыло, внимательно его осмотрел, и выдернул нужное для письма пёрышко.
Затем достал из поясной сумки перочинный ножик, аккуратно очинил им перо и, спрятав его обратно, извлек оттуда же и чернильницу.
«На чём писать у тебя есть?» - спросил он у Фёдора.
Фёдор, мгновенно зажав в зубах кепку, стал хлопать себя по карманам, потом нырнул рукой за голенище сапога и извлёк оттуда изрядно уже промасленный листок колхозного наряда. Расправил его на ладони и, смущаясь, подал.
«Так, пишем» – ангел обмакнул перо в чернильнице и стал выводить буквы.
Фёдор стоял перед ним навытяжку, руки держал по швам, каблуки сапог были сведены вместе, а носки расставлены врозь на ширину ружейного приклада. Кепку держал зажатой в левом кулаке.
«Ну, вот» - ангел закончил писать текст. Насыпав на исписанный лист мелко просеянного песку, он подождал, пока тот высохнет, стряхнул его и подал письмо Фёдору.
Федор, приняв из рук ангела приказ, аккуратно его сложил вчетверо и спрятал в нагрудный карман своего заношенного пиджака.
«Спасибо, брат! Век тебя не забуду! Бога буду молить! Спасибо!» - Фёдор воодушевился.
«Ну, ну…» - ангел махнул ему рукой, и стал, вместе с тучками удалятся.
А Фёдор почувствовал, как кто-то дышит ему в лицо и лижет кончик его носа.
Открыв глаза, он увидел лохматого пса.
«А, Шарик! Нашёл-таки хозяина! Ты уж точно не бросишь. Не бросишь, брат!» - и потрепал того по загривку.
Потом, кряхтя и постанывая, поднялся на ноги, подошёл к своему трактору, с силой захлопнул открытую дверцу, и, натянув пониже на глаза кепку, направился домой.
Подходя к дому, он уже за сто шагов учуял своим голодным носом запах свежих и наваристых щец. Жизнь возвращалась.
г. Киев, 25 июня 2008г.
