Летное поле
из прошлого тысячелетия
Для чего «дембеля» остаются на сверхсрочную службу?
Для того чтобы послужить Родине и, в нужный момент совершить невозможное.
Об этом и история.
Лето уже было на носу и, учебный год заканчивался, поэтому на полевой аэродром отправлялась инженерно-хозяйственная команда для подготовки объекта к летним учебно-тренировочным полётам.
Свою канистру со спиртом главный инженер училища закрыл в личный полевой сейф и опечатал его сургучной печатью. Строго посмотрев на начальника команды старшину хозяйственной службы Пенкина, предупредил, что, ежели чего, то получите товарищи по полной программе.
Взяв «под козырёк» старшина искренне заверил командира, что сейф в поле будет доставлен с надлежащим уважением и содержимое в нём сохранится, как нельзя лучше.
В армии, как известно, без доверия никак нельзя, посему инженер только вздохнул в ответ.
Загрузив на пару грузовых машин все необходимое и, получив на складе недельный запас сухпайка, группа подготовки выехала на летний аэродром.
И всё было бы, как всегда, если бы только на следующий день по прибытию на объект не испортилась погода.
Задождило.
Смурно было и на душе и в природе.
А ведь первый грех солдата это – безделье.
Поэтому команда, чтобы не впадать во искушение, вручила самому молодому бойцу пустую сумку от противогаза, дала денег и поставила задачу. Тот крутнулся на левом каблуке и, с просветленным лицом устремился в местный магазин выполнять приказание.
Оставшиеся в расположении сдвинули вместе несколько ящиков и, принялись открывать консервы, разогревать кашу с мясом, промывать зелёный лучок с соседних огородов и, вообще приходить в здоровое человеческое состояние.
К вечеру погода уже никого не раздражала.
И всё было ладно, пока на третий день не закончились СВОИ деньги.
На следующее же утро народ с самого ранья потянулся к инженерскому сейфу.
Кто-то внимательно рассматривал сургучную печать на шпагате, другой зачем-то стучал костяшками пальцев по корпусу и прислушивался, третий присев возле дверцы на корточки пронюхивал все щели, и никто ничего не говорил.
После кружки мутнозаваренного утреннего чая один из бойцов, как бы и не обращаясь ни к кому, заметил, а что, если в задней стенке сейфа просверлить отверстие?
Это возмутило всю команду. Надо же такое придумать! Вроде они и не самолётные техники, а какие-то слесаря из ЖЭКа. Вот где здесь полёт и изящество фигуры? Колхоз, да и только!
Все разошлись думать, а старшина Пенкин отправил свой ум к глубинам инженерной мудрости. Слоняясь из угла в угол по расположению, бойцы на ходу перебрасывались парой-тройкой фраз, качали головами и опять думали.
И, когда ближе к вечеру, старшина всё-таки достиг вершин Архимеда, он собрал вокруг себя команду и доложил возникший у него замысел. Все ахнули и тихо прошептали «Эврика!».
Бережно подхватив на руки сейф, бойцы двинулись к старому складскому ангару.
Там они из листа жести согнули подобие поддона, к поперечной балке крыши приделали нечто похожее на тали, прочной верёвкой обвязали со всех сторон железный ящик и начали его нежно кувыркать с боку на бок, вверх дном и обратно.
Канистра внутри сейфа глухо стучала об стенки, но открываться не спешила.
Тот, кто хоть раз стоял в карауле, знает, что солдату терпения и выдержки не занимать.
И когда из сейфа на поддон потекла струйка спирта, лица бойцов повеселели.
Вечеринка удалась на славу!
Дождь шёл подряд ещё одну неделю, команда сидела тихо, себя не выдавала, и на объект никто не приезжал.
Когда распогодилось и солнце заняло подобающее ему место, на поле будущих полётов подтянулся и основной технический состав.
Понятное дело, что главный инженер решил тут же проверить свой сейф. Тот стоял аккуратненько в углу и, своей скромностью не привлекал ничьего внимания.
Сняв неповреждённую печать, главинж открыл дверцу, взялся за ручку канистры и, сразу же понял, что спирта в ней нет. Но всё-таки вынул её наружу, заглянул в открытую горловину, перевернул вверх дном и зачем-то потряс, спирт исчез и, посудина была сухой, как лист.
Построив давно небритую команду в шеренгу, спросил – куда девался спирт?
И бойцы, глядя прямо в глаза начальнику, честно ответили – не знаем!
Подполковник ещё раз внимательно осмотрел самолётных техников и, поворачивая к своему газику, уже на ходу посоветовал им посмотреть на себя в зеркало.
Да-а-а, рожи были ещё те… мятые и малость припухшие.
Главинж, усевшись в кабину вездехода, отправился на нём по размокшей от дождя дороге в соседнее село покупать себе в магазине водку за СВОИ деньги.
Вечером, выкуривая перед сном последнюю сигарету, он смотрел на Луну и задумчиво размышлял: вот что, если наши вскоре освоят серебристый спутник и поселятся на нём, будут ли среди них сверхсрочники…?
* * *
ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫХ.
Самолёт это такая штука, что, летая высоко и далеко, может и нагреться и обледенеть, так вот, чтобы оная птица была в тонусе, а все её приборы работали исправно и применялся спирт – этиловый ректификат высшего сорта, марки «Экстра», 96, 6%. С2Н5ОН. Где для охлаждения, а где, как антиобледенитель.
И для этого существовали спиртоводные растворы разной степени крепости, которым авиаторы присвоили названия:
- «шило» - чистый неразбавленный спирт;
- «шпага» - спирт разбавляемый водой от 50 до 70 градусов;
- «шлёма» - авиаспирт крепостью 70 градусов, название применялось в частях морской авиации;
- «ликёр шасси» - смесь спирта и глицерина, применяемая в шасси самолёта. Название появилось после показа фильма «Хроника пикирующего бомбардировщика», где в главной роли Олег Даль. «Ликёр» делается из спирта с добавлением разных сиропов.
- коктейль «султыга» - использовался как противообледенительное средство разбавленное водой в пропорции 70 к 30;
- «массандра» смесь спирта и дистиллированной воды крепостью 60 градусов, использовалась исключительно на истребителях МиГ. Название «массандра» лётчики расшифровывали так - «Микоян Артём славный сын армянского народа дарит радость авиаторам».
Самыми – самыми «спиртовозами» считались МиГ – 25 и Ту – 22.
МиГ – 25 у летчиков назывался «летающим гастрономом». Для одного полёта требовались около 250 литров разбавленного этанола и 50 литров чистого в дополнительном баке.
На ранних версиях Ту – 22 для спиртоводной смеси применялся бак ёмкостью 460 литров, затем его заменили на 380 литров.
После полётов десятки литров спиртоводной жидкости сливались и служили для лётчиков, техников, инженеров и окружающего их мира «жидкой валютой». Что за эту «валюту» можно было «достать», купить, построить, отремонтировать и т. д и т п., в эпоху тотального дефицита так то - ни в сказках сказать, ни пером описать.
Лучшими в этих сделках были, конечно же, советские прапорщики. Спирта у них бывало столько, что у себя дома, из-за дефицита ёмкостей иногда даже ванные наполняли ))) Да, да, серьёзно )))
Лётчикам, как и положено, доставался спирт ректификат, а технарям и инженерам, разбавленный спирт с лёгким запахом от резиновых баков в которых он был во время полёта. Для устранения этого запаха было проведено столько опытов и применено ума, что потянуло бы на Нобелевскую премию, но кто же из учёных это поймет? )))
Да, спивались. И все без исключения. Когда прапорщика пойманного на продаже населению слитого спирта командиры спросили, куда он потом дел вырученные деньги, тот чётко доложил «Пропил!».
А дальше, что дальше? Дальше, чтобы хоть как-то удержать лётное дело в руках стали заправлять самолёты всякими разными метанолами и изопропанолами, а сейчас так и вовсе этиленгликолем, ну не паразиты ли, а? )))
Этак, глядишь и крылья у самолётов поотсыхают, м - дя….
А какое было время!!
г. Киев, 20 февраля 2016 г.