Отцы и дети. Дети и отцы
Часть 2-я Время не шло, оно просто бежало. И ближе к вечеру, так и не увидев ни единой пойманной рыбы, мой детский разум стал недоумевать. Как же так, — солнце уже готовиться уйти за горизонт, а мы до сих пор не поймали того желанного, — уже почти подаренного нам судьбой, — карпа? Взрослым было проще — они то знали про особенности течения времени и про богиню удачи. И что так бывает, когда Фортуна не внемлет призывам и сильно ожидаемые события могут так и не наступить. В тот день рыба, видимо, взяла понятную только ей паузу и практически не откликалась на уговоры рыбаков.
Вечер стремительно приближался. Утомленное за день солнце, забирая с собой за горизонт остатки света, быстро превращало сумерки в темноту. Но наступивший вечер не испортил мне радостных ощущений от поездки; он был теплым и ласковым. А предусмотрительно разведенный костер и новые рыболовные истории взрослых полностью отвлекли меня от неудачной дневной рыбалки.
В первый раз в жизни попав на ночную рыбалку, я открывал для себя все новые и новые ее грани и хитрости. Рыбакам, например, для определения клева крупной рыбы совсем не мешала темнота — для таких случаев, оказывается, они использовали звонкие колокольчики, которые заранее еще в сумерках были подвешены на лески удочек и закидушек. И поэтому даже сидя у костра спинами к озеру, они могли спокойно общаться, не опасаясь пропустить поклевку. Были в арсенале рыбаков еще и поплавки, окрашенные в специальную краску, которая делала их видимыми даже ночью! Правда, как и свои японские дорогие крючки, они их почему-то не использовали, а лишь показывали, как бы хвалясь, и тут же бережно прятали в своих рюкзаках. Уже позже, одновременно с познанием нового для меня слова «дефицит», я пойму почему.
Отец своими, даже неизвестными мне, рассказами ловко вписывался в «соревнование на самый интересный случай». С удовольствием внимая всем этим байкам, и особенно историям отца (пусть даже порой сквозь неосторожный мат подвыпивших взрослых), я даже не заметил, как пришло время спать. Правда заметил это не я, а отец, который в очередной раз взглянув на свои лётные «Командирские» часы, просто дал мне об этом знать. Остальные же, в надежде услышать звук колокольчиков на своих лесках и ощутить поклевку карпа, решили еще на какое-то время остаться у костра.
Не знаю из каких точно соображений, но для меня было выбрано совсем необычное место сна. Отец, прихватив пару вещей, которые как для сна на природе мне показалось недостаточно, и сказав идти точно за ним, шагнул в темноту. Двигаться сквозь мрак, — луны еще не было, — нам помогал длинный (на 3-х батарейках), роскошный Китайский фонарик; большая редкость на то время.
Отойдя от костра и остальной группы шагов на 20-25-ть, мы оказались в небольшом овражке, и отец, указав мне на стог сена почти с достоинством проговорил:
— Вот выбрал лично для тебя! Думаю, лучшего здесь нет! Смотри – и сено тебе, и ветра никакого, и комаров почти нет... Сам бы тут спал ... – и искренне широко улыбнулся.
Все еще оставаясь в недоумении от такого решения, но полностью доверяя отцу, я согласился, не делясь с ним своим сокровенным... Перед этим я даже говорил ему о том, что мне было бы лучше спать где-нибудь там - рядом с ним и остальными (или не спать вовсе, карауля внезапную поклевку рыбы!); и что мне вовсе не нужны лучшие условия и удобства... Но отец, видимо списывая мои предложения на ошибочную детскую логику, остался при своем мнении.
Так и не поделившись «своим сокровенным», связанным с неприятием себя один на один с темнотой в неизвестном месте на природе, в стороне от взрослых, я стал настраиваться на самую свою необычную ночь... А как я - будущий мужчина, мог признаться в этом отцу, который «растил из меня настоящего мужика»?!
Отец помог мне разместиться поудобней и укрыл своей, очень практичной по тем временам, прорезиненной (от любого дождя и ветра) офицерской плащ-накидкой; и дополнительно подоткнул под меня побольше сена. Напоследок подбодрив еще раз и сказав, что еще придет проверить, ушел, оставляя меня наедине с угрюмой, молчаливой природой и моим детским воображением.
С его уходом неведомый ночной мир, ранее стоявший поодаль, как будто дождавшись ухода взрослого приблизился и стал более агрессивным. Деревья, из-за внезапно налетевшего ветра, роняли на меня одну за другой свои сухие ветки. Комары, не докучавшие ранее, теперь как будто выросли и жалили в незащищенные, самые чувствительные места. Прохлада, — совсем не похожая на ту, что была при отце, — превращалась в холод, который проникал не только под одежду, но и, казалось, в меня самого...
Киев, июнь 2023