КЭТ

Виктор Петрович, мужчина 40 лет, в полном здравии и стати этого возраста, который предполагает большие возможности во всех сферах деятельности, и Сергей – его молодой коллега в сентябрьский погожий день решили пойти куда-нибудь пообедать. Жили они в крупном городе Востока Украины, который отличался очень теплой осенью. В этот момент они находились недалеко от городского стадиона «Локомотив» и Сергей, оглядываясь по сторонам, вдруг произнес: 

– Здесь неподалеку есть летний ресторанчик с хорошей кухней. Давайте там и пообедаем. 

Они пошли вдоль стадиона и увидели столики ресторана, стоящие в тени деревьев в какой-то низине. Этими двумя обстоятельствами, деревьями и низиной, ресторанчик скрывался от глаз прохожих, так что на расстоянии 50-ти метров его не было видно. 

– Укромное местечко, как будто созданное для любовников, замечательно скрыто от посторонних глаз – сказал Виктор Петрович, подходя к облюбованному им столику. 

Они сели. Сделали заказ подошедшему официанту и стали ожидать. 

1 

– Смотри, Петрович! – сказал Сергей, указывая на вошедшую в ресторан молодую женщину – Как Вам фемина? 

Вошедшая была одета по-летнему: в очень короткой юбке, такой же короткой майке, оставляющей незакрытым нижнюю часть живота. На ногах ее были изумительной красоты туфли на среднем каблучке. Все было в тон и шло этой молодой женщине. Она глянула, скорее «зыркнула», в их сторону и на ее красивом и сильно накрашенном лице появилось выражение нарочитого безразличия. Сергей, наблюдая за дамой, рассуждал: 

– Она хочет с нами познакомиться. С чего я взял? А Вы посмотрите на ее внешнее и подчеркнутое отсутствие интереса к нам, но перед этим она уже быстренько оценила нас и думаю, что «положила она глаз» на Вас, Петрович. 

– Думаю, что она глупа, как все блондинки – сказал Виктор Петрович. – А, с чего ты взял, что она из нас выделила меня, ведь ты же моложе? 

– Именно поэтому, – уверенно сказал Сергей, – и зачем я ей нужен? Ей нужны солидные клиенты, с тугими кошельками. 

– Ты хочешь сказать, что эта приличная девица продается? – изумленно воскликнул Виктор Петрович. 

– Да, у нее на лбу это написано! – все увереннее говорил Сергей. – Все- 

таки старомодный Вы человек и нравов современной молодежи не знаете. А, чтобы развеять Ваши сомнения, я могу провести небольшой эксперимент. Хотите? Пожалуйста! 

Сергей, каким-то неуловимым движением сделал приглашающий жест в тот момент, когда взор девицы обратился в их сторону. Та в свою очередь, жестом показала, что ей неясно, что мужчины от нее хотят. Сергей ответил, благо они сидели не далеко: 

– Предлагается объединить усилия. Обещаем не драться, не кусаться, быть вежливыми и обходительными. Присоединяйтесь к нам, думаю, будет хорошо, весело и Вы не пожалеете. 

Девица изобразила короткое раздумье, потом взяла свою сумочку и как бы нехотя направилась к их столику. Виктор Петрович хотел усадить даму, но Сергей его удержал за руку. Девица подошла к столу, отодвинула стул, стоящий напротив Виктора Петровича, и села. 

Ее красивое лицо, было в тоже время остреньким, как у лисички, и показывало неподдельный интерес. На вид ей было 20-22 года, выглядела она очень холеной и вела себя очень уверенно, без малейшей тени смущения. Было видно, что за кожей своей и волосами она тщательно ухаживает. Сергей представил мужчин и вопросительно глянул на нее: 

– Меня зовут Кэт, – сказала она.  

Всякие слова из английского суржика приводили Виктора Петровича в  

глухую ярость. Он с раздражением спросил: 

– А по-человечески как? 

– А чем Вам не нравится имя Кэт? Меня так все называют – с вызовом сказала она. 

– Кэт – это сокращенно от Кэтрин, инглизированного аналога нашей Екатерины, – ответил Виктор Петрович. – Вы, что англичанка? А если нет, то, как давно Вас так называют? 

– С того момента, как пошла в школу, – сказала Кэт, как бы ни заметив намека Виктора Петрович. – Если Вам так не нравится мое английское имя, называйте меня просто Катя.  

Сергей ожидал баталии и был крайне удивлен той легкости, с которой Катя ушла от щекотливого положения. «Да она не такая уж и глупая, – подумал он. – Сегодня, определенно, между нею и Петровичем что-то будет». 

Мужчины пили водку, Кате заказали бокал «Каберне», на что она сказала, что сделали это зря, она не пьет ничего и зашла сюда, чтобы пообедать. Ели борщ, Катя сказала, что первого не ест, ей заказали свиную отбивную, а мужчинам по шашлыку. Виктор Петровичу балагурил и тонко шутил, так что после каждой его реплики все смеялись. Сергей, смеялся вместе со всеми, но он молчал и с большим интересом старался разобраться в происходящем. Он посматривал на Катю, и ему было ясно, что она произвела большое впечатление на Виктора Петровича. После обеда Катя заторопилась, сказала, что у нее назначена встреча, и она на нее может опоздать. Сказала также, что этот обед был восхитительный, и ей давно не было так интересно. Жаль, что нужно уходить, но она с удовольствием повидалась бы еще. Когда она говорила, то смотрела на Виктора Петрович, и создавалось такое впечатление, что разговаривает она как бы с ним одним. На все сказанное, он неожиданно ответил так, что потом удивился самому себе. 

– Катя! Я завтра еду по делам в Красный Лиман, дел там не много и я быстро освобожусь. Может быть, прокатимся туда вместе. Если будет наша воля, можем остаться на следующий день, нет – уедем. Как Вам нравится это предложение. 

– Чудесно! – Захлопала она в ладоши,– а как мы поедем и когда? 

– Я за Вами заеду в 12 часов. Только не знаю куда? 

– А Вы подъезжайте к «Миру мебели» на проспекте Хмельницкого, я Вас там буду ждать. 

– Телефон? 

Она дала ему свой номер телефона и убежала. 

Сергей после ее ухода задумчиво сказал: 

– Понимаешь, Петрович, я чего-то не возьму в толк. Либо я ошибся, либо же она такая стерва, каких мы до сих пор с Вами и не видели. Ведет себя безупречно, речь как у светской дамы. Но посмотрим. Если я не ошибаюсь в главном, то она что-нибудь выкинет завтра. 

Но завтра Кате не удалось ничего выкинуть, она просто не пришла. Виктор Петрович прождал ее более получаса и уехал в Красный Лиман очень расстроенный. На телефонные звонки она не отвечала. Когда он вернулся, то все рассказал Сергею, без деталей, только суть. Тот ему и говорит:  

– Давай, Петрович, я найду тебе ее, если эта дама тебя зацепила. 

– Хорошо, давай. Вот ее номер телефона. 

Через несколько дней Сергей сказал ему: 

– В пятницу встречаемся с Кэт. Она еще приведет свою подружку, так что нам будет весело.  

В пятницу Сергей съездил за девчатами, и они все вместе встретились в большом ресторане с баром и биллиардной. Выпивали, веселились, танцевали. Катя вела себя как провинившаяся школьница, была мила и потакала любым его желаниям, разумеется, в пределах допустимого. Сказала ему, что она очень жалеет о случившемся и если он захочет с нею увидеться, то она всегда к его услугам, нужно только позвонить, желательно заранее. Подружка ее, Ирочка, была такой же милой и покладистой девочкой, и Сергей постоянно с нею куда-то отлучался, говоря, что они пойдут покурить. Так с перерывами, которые устраивал Сергей, уходя с Ирой и возвращаясь, они ужинали, и вечер пролетел незаметно.  

Когда все закончилось, Сергей отвез девушек, также как и привез, а Виктор Петрович поехал домой сам. По дороге и дома он думал, что такой девушки – и доброй, и милой, и сердечной он, пожалуй, и не видел. Если она одна из «жриц любви», то какими же должны быть порядочные женщины?  

2  

Так прошел месяц-другой. В их отношениях ничего не менялось, они встречались не чаще, чем раз в одну-две недели, как правило, по случаю. Было видно, что ей эти встречи доставляли удовольствие и после того неудачного случая, когда она не поехала в Красный Лиман, не было эпизода, чтобы она отказалась от приглашения, опоздала бы или, вообще, не пришла на свидание. Однажды в декабре она сказала с грустью: 

– Как бы я хотела встретить с Вами Новый год. Вы его, наверное, как все порядочные люди, встречаете в семье. Скажите, может быть можно что-то сделать, чтобы мы повидались на Новый год? 

Он ей обещал, что они непременно встретятся в Новогоднюю ночь. 

– Я себе тогда сошью новогоднее платье – мечтательно сказала она.  

В оставшиеся до Нового года дни она не могла ни о чем говорить, кроме как о празднике. Она обсуждала фасон платья, украшения, прическу и прочие праздничные атрибуты.  

– А где мы будем Вами? – говорила она. – Я не хочу, чтобы там были люди. Я хочу, чтобы только – Вы и я.  

Словом, она настолько прониклась этой идеей, что он понимал – ей нужно подарить эту игрушку, этот праздник. 

Приближался Новый год. Она уже говорила о елке и украшениях для нее. У него была за городом небольшая дача, и он сказал ей, что лучше места для Новогодней ночи не найти. Он завез на дачу продукты, шампанского, водки для себя. Елки не было, и он привез на дачу несколько ветвей карпатской ели, точнее пихты – «смереки», которая может стоять, хоть год, не осыпаясь. Он поставил еловые ветви в большую напольную вазу, и у него получилась импровизированная елка, которую он украсил светящейся гирляндой. Это было очень красиво, еще лучше, чем настоящая ель.  

Наступил канун Нового года. Он ей позвонил и сказал, что заедет к ней, в 2-3 часа ночи, на своей машине, и они отправятся на дачу. Поэтому праздник у них начнется в 3-4 часа. Она сказала ему, что ждет его с нетерпением и, главное, что это будет Новогодняя ночь. 

Когда дома у него все угомонились к 2-м часам ночи (его домашние даже в Новый год не любили очень поздно ложиться), он тепло оделся, вывел машину из гаража и, предварительно позвонив, подъехал к дому Кати. Она его ждала на дороге и сразу же холодная с мороза, бросилась к нему, стала целовать с какими-то странными и не замечаемыми им ранее, нотками. 

– Я так рада, с Новым годом! С новым счастьем, а я уж как счастлива – не передать! Так мы едем или нет? – и когда они двинулись, продолжала. – Я взяла холодец, ты когда-то говорил, что любишь его, только бы по дороге не растаял. Я сегодня обязательно выпью, вообще, напьюсь впервые в жизни! 

Я тебе приготовила подарок.  

– Я тоже, – сказал он.  

Дорога была пустынная, и они быстро приехали, да и расстояние было не большим, всего 20 км. Когда она увидела дачу, березы и ели, растущие там, то от радости запрыгала и счастливо засмеялась. Зашли в дом, он раздел ее, она сняла шарф с головы, и он подивился женскому вкусу: наряд и новая прическа гармонировали друг с другом, а когда она надела привезенные туфли и стала почти одного роста с ним, вся сияя изящест¬вом, нарядностью, ясным блеском глаз, Виктор Петрович сказал: 

– Да ты у меня, Катенька, просто красавица! Дай я тебя поцелую. 

– Только в щеку, у меня накрашены губы и я хочу, чтобы они были такими, хотя бы в начале ночи. Холодно очень! 

– Одень пока свою шубку, я сейчас разожгу камин. 

Он взял огромную костровую спичку и поднес к заготовленным дровам в камине. Не прошло и 20 минут, как в комнате стало тепло. За это время они накрыли стол, зажгли гирлянду на ветвях «смереки» и свечи.  

– Уже 4 часа и нам нужно садиться за стол. Я открываю шампанское! С Новым годом!  

Они выпили шампанское и поцеловались. У нее блестели глаза: 

– Я Вам подарю этот камень – это малахит, на Урале его называют камнем здоровья. Он будет Вас охранять, пусть он будет всегда с Вами. 

– А я тебе подарю вот этот крестик, он золотой и ты его носи не снимая. Давай я тебе его надену, – он расстегнул застежку и повесил крестик ей шею. 

– Боже мой, какая изумительная вещь – она для меня дорогого стоит! Спасибо Вам! 

Они пили еще шампанское, ели очень вкусный холодец. Он привез гуся, которого разогрели на электроплите. Она была счастлива, ему тоже было очень хорошо, какое-то особенно приподнятое настроение. После двух часов их ужина, она сказала: 

– Виктор, мне кажется, что можно было бы и лечь. Я хотела бы, чтобы мы легли спать как муж и жена. Я об этом мечтала все это время. Между прочим, я в тебя влюбилась, как только увидела. Как глупая девчонка, которая еще ничего не понимает в жизни. Давай постелимся.  

Виктор Петрович поймал себя на том, что говорит только она, а он все время молчит. На последнее замечание ее у него пересохло во рту, и он занервничал. 

– А теперь раздень меня, – попросила Катя, глаза ее блестели.  

Потом они легли спать, действительно, как муж и жена, и ласки их были почти невинными, преисполненными нежности. Они изредка были и бурными, и тогда нужно было подавить стон или сдержанный крик. «Как же все это особенно, как неописуемо прекрасно!» – с увлажнившимися глазами подумал он. Он вспомнил Василия Федорова: 

Нежность до первозданного 

Побледнения лика, 

До глухого, гортанного 

Лебединого клика. 

Нежность, именно она, переполняла их. Они устало лежали рядом. 

– Как мне хотелось сделать тебе что-нибудь приятное! Чудо, но я с тобой испытываю такое, чего со мной никогда не было. Я думаю, что это от счастья, от радости, я ведь чувствую, как тебе хорошо со мной. Ведь тебе же действительно хорошо? Скажи мне, мой милый. 

– Катенька! Мне с тобой прекрасно!  

Умиротворенные они замолчали и забылись коротким сном. 

3 

Проснувшись, они долго лежали обнявшись. То у него, то у нее было желание поцеловать лежащего рядом, погладить руки, шею, грудь. Наконец, он спросил ее, не имя в виду ничего дурного, не предполагая, что последует за этим вопросом:  

– Чем ты занимаешься, Екатерина? Мы знакомы с тобой уже несколько месяцев, а я этого не знаю! 

– Ну, вот, началось, – в сердцах сказала она, поднялась и расплакалась. – Зачем это случилось именно сейчас. Я ждала этот вопрос с ужасом и думала, только бы не сегодня. Как мне было хорошо. Это был самый лучший день в моей жизни, Несчастная я! 

– А, что такое?  

– Дорогой мой! Я впервые в жизни люблю! И поэтому не буду ничего от тебя таить, все равно ты об этом узнаешь, такие вещи скрыть нельзя. С какого-то момента мне пришлось жить тяжелой, отвратительной жизнью: есть такие ужасные слова: я продаю себя. Произошло это три года назад от голода и нищеты. Когда неожиданно умер отец, мы трое – мать, младшая сестра, и я остались без средств и, буквально, голодали. Моя подруга, Ирина предложила мне это, она сама уже год этим занималась. Она сказала мне, что за пустяковое дело можно зарабатывать большие деньги. Я была тогда еще девицей, мне не было и 18 лет. Я согласилась, потому что некуда было деться. Ей удалось найти богатого мужика, и она продала ему мою девственность за тысячу зеленых. Вот так это произошло. Помнишь, когда я не поехала с тобой в Красный Лиман, я была с клиентом. Но, уже тогда ты мне нравился. И так с каждой встречей я все больше и больше к тебе привязывалась, а потом поняла, что люблю тебя. В ноябре и декабре у меня никого не было. Я уже не могла это делать из-за тебя и с ужасом думала, что будет, когда ты все узнаешь. Я ждала, что это произойдет со дня на день. Ведь Сергей обо всем догадался и сказал мне об этом, а, может быть, ему об этом рассказала Ира. Я его упросила не говорить тебе ничего. Он согласился, но с условием, что я тебе сама все расскажу. Теперь ты это знаешь. 

Он лежал и весь окаменел, не зная, что сказать и что делать. А она, вытерев слезы, продолжала: 

– Я понимаю, что тебе не пара. А я, ведь, школу закончила с золотой медалью, была чистой и наивной девочкой. До того как это произошло, даже ни с кем толком не встречалась.  

И, глянув на Анатолия, Катя грустно произнесла: 

– По твоему настроению, чувствую, что мы с тобой доживаем последние наши минуты.  

– Я ничего не понимаю. Мне нужно как-то пережить это, – с горечью произнес он. – Я пока не знаю, что мне делать после всего услышанного. Давай помолчим. Думаю, что нам нужно уже вставать. Ты есть хочешь? Я хочу выпить. 

– Если ты выпьешь, то до вечера мы не сможем воспользоваться твоей машиной. Ты думал об этом? – она все надеялась, что они останутся там еще на одну ночь. 

– Думал, думал…  

Они завтракали и перебрасывались односложными репликами: «Передай, пожалуйста, соль», «хлеб тебе нужен?», «налить вина?», «ты будешь гуся?» и тому подобным. Так прошел день. Она была очень предупредительной, пыталась поправить настроение, но происходило это как-то жалко и неуклюже. Он еще раз зажег камин, они грелись возле него и пробовали в нем печь картошку. О прошедшем ничего не говорили. К вечеру он сказал: 

– Поедем, наверное.  

Одеваясь, она расплакалась, причем жалобно, как плачут только дети. Он ее хотел утешить, но слова так и остались не сказанными, да их у него почти не было. О чем говорить? Обнимать ее тоже было как-то неуместно. Он сел возле камина и смотрел на затухающие угли, пока она не успокоилась. 

4 

Они не виделись месяц. Она не звонила, полагая, что это должен делать он. А у него не было сил набрать номер ее телефона. Потом позвонила ее младшая сестра и сказала, что ей нужно по просьбе Кати с ним поговорить. Сестра ее пришла. Это была брюнетка и совсем не похожая на Катю. Она сказала: 

– Меня зовут Ольгой. Рассказываю, слово в слово, как меня просила Катя. Ей, какой-то гад из мести подбросил наркоту и стукнул ментам, Катю с нею поймали. Началось дело, она хотела откупиться, но заломили такую цену, что у нее таких денег не оказалось. Тогда она решила лечь в больницу. У нее тяжелый гастрит и он может сойти за язву желудка. Договорилась, но ей не хватает штуки баксов. Она просит Вас, одолжить ей, ведь речь идет о жизни и смерти.  

– А где она лежит? Я бы ее проведал. 

– Она просила не делать этого, потому что плохо выглядит. Очень просила. Сказала мне, что пусть он, то есть Вы, запомните ее такой, какой она была на Новый год. Как она Вас любит! 

– Это она тоже просила мне передать? – неловко съязвил раздраженный известием Анатолий Петрович. 

– Нет, это я уже от себя – смутилась Ольга. 

Деньги он, разумеется, дал. Позже он пробовал звонить, но ее телефон не отвечал.  

Он часто думал о Кате, о нелегкой судьбе молоденькой женщины, и чувствовал, что жизнь ее поставила в условия, которые были ей чужды. Ему вспомнилась новелла Ги де Мопассана «На водах», где великий французский писатель говорит словами главного героя: «Судьба часто совершает ошибки! Сколько порядочных женщин родилось на свет, чтобы быть кокотками, и они доказывают это на каждом шагу. Сколько других родилось, чтобы быть порядочными…» И Катя, может быть больше, чем кто бы то ни было. Но обстоятельства часто намного сильнее нас. 

И все же эти мысли не приносили ему успокоения, оставалась нечто вроде червоточины, какая-то несообразность была во всем этом. Один вопрос мучил его особенно, он возвращался к нему и все время думал, думал до боли в висках: «Как же так? Как после всего того, что было между ними, она вновь смогла вернуться к прежней жизни?» Это так и осталось загадкой…  

Донецк, 2011г.