Ноктюрны Шопена
Анна Станиславовна Травнева отодвинула шторы и глянула в окно. Из-за неплотных туч проглядывало солнце, посылая свои лучи на землю. Лежащий по обочинам дороги снег таял, превращаясь в ручейки. Сосульки блестели на солнце, как хрусталь. Они, казалось, усиливали музыку оттепели мелодией оотрывающихся от них капель.
“ Вот и весна скоро. Капель вот уже второй день к ряду. Может весь день сегодня будет хорошим и солнечным и снег совсем растает? В прошлом году, по-моему, в марте, было ещё холодно, не то, что сейчас. Зима уж очень долгая у нас. Хоть и похож климат Калгари на Москву, но так хочется тепла” – Она отошла от окна и присела на диван. Взяла с полки молитвенник и прочитала несколько молитв. Завтракать не хотелось, и Анна принялась за чтение Евангелие. Поразмышляв некоторое время над прочитанным из вечной книги, она зашла на кухню и поставила нагреваться чайник.
Закончив традиционные утренние процедуры и позавтракав, села к роялю. На крышке рояля играли зайчики света, отражавшиеся от небольшой хрустальной пирамидки, подвешенной на балконе за окном. Это сын повесил прошлым летом. На счастье сказал.
- Ишь, разбойники, разыгрались - проворчала она. Полистав свою тетрадь, она нашла ту мелодию, с которой хотела сегодня начать свой концерт. Мягко положив пальцы на клавиши рояля, стала играть. Звуки классической мелодии заполнили всю квартиру Анны. Сегодня у неё был очередной концерт в доме пенсионеров. Событие конечно не великое, но она всегда старалась готовиться к любым выступлениям. Раз в месяц он давала благотворительные концерты для одиноких людей преклонного возраста. Было у неё и несколько учеников, пред которыми она тоже должна была держать себя в хорошей форме. Проиграв несколько композиций, она посмотрела на часы.
“ Да как раз то, что нужно. 15 минут. Плюс к этому ещё несколько русских композиций как раз получается полчаса. А всё вместе с ноктюрнами будет составлять требуемые час пятнадцать минут” - Анна произвела расчет времени на предполагаемом концерте. Ещё немного поиграв недавно разученные мелодии, она закончила свою подготовку и стала понемногу собираться. Дом престарелых хоть и находился недалеко, но добираться было не совсем удобно – на двух автобусах. Несмотря на свою хорошую физическую форму и отличное здоровье, Анна рисковать не хотела. До двух часов было ещё далеко. Она одела строгое, но очень любимое ею платье, немного наложила макияжа и вышла в коридор. Из квартиры напротив, неслась ругань. Это её соседка Илона, поселившаяся здесь два месяца назад после ухода от мужа, отчитывала свою малолетнюю дочь по какому-то поводу.
“ Господи, да когда же она уймётся? Всё ругает и ругает. А девочка то чудненькая у неё. Уйми её, Господи. Ребёнка ради” – тяжело вздохнув, подумала Анна Станиславовна. Она не раз уже пыталась разговаривать с соседкой, но всё напрасно. Илона была горделивая и очень нервная персона. Анне, несмотря на всю её интеллигентность и мягкость, никак не удавалось найти общий язык с соседкой.
“Да вот и получается, что не всегда родной язык вызывает понимание межу людьми. Нет, не понимаю я нынешних молодых иммигрантов. Совсем не понимаю. Ну да Бог с ними. Есть и другие люди”. Она вспомнила, как не так давно, познакомилась с немолодой уже парой немцев-иммигрантов после службы в церкви. Побывав у них в гостях, она была поражена духовностью этих людей и тягой к прекрасному. К её изумлению эти люди очень хорошо знали многих великих русских писателей и композиторов. Несмотря на разность в возрасте, и то, что они разговаривали на английском языке, оказалось, что у Анны совпадали интересы с ними. Так случилось что литература, философия и религия сделали их хорошими друзьями.
“Что-то давненько они мне не звонили. Да и в церкви я их не видела в прошлое воскресенье. Не случилось ли чего? Обязательно позвоню на этой недели, поинтересуюсь”. Сделала себе пометку в памяти Травнева.
Она вышла из своего подъезда и возле угла дома повстречалась с Патриком.
- Добрый день леди Энн. Как поживаете? Смотрите, какой день сегодня хороший. Если несколько дней постоит такая солнечная погода, то снег полностью исчезнет.
- Доброе утро Патрик. А ты уже, смотрю, и дорожки успел посыпать песком. И когда же ты всё успеваешь? – спросила она чернокожего Патрика, который обслуживал их комплекс домов. С Патриком она была знакома давно, с того времени как она купила здесь кондо. Патрик был очень общительным и работящим иммигрантом из Ямайки.
- Я миссис Энн рано встаю. Ведь люди с шести часов уже уезжают на работу. А мне раньше надо всё прибрать и почистить. В эту зиму легко работать. Снега немного и не так холодно. Не люблю холод. Ещё вот годика два поработаю, и денег уже будет достаточно для постройки дома. Вот тогда можно будет и на Родину вернуться. Я вам уже говорил, что хочу дом на берегу моря построить. Вот построю и отогреюсь.
- Ну, Бог тебе в помощь, Патрик.
- Спасибо Миссис Энн. А вы куда собрались?
- У меня концерт сегодня в доме пенсионеров. Вот туда и держу путь. Это недалеко на углу Гленмур и Элбов. Но добираться приходится двумя автобусами. А чтобы не опоздать и выхожу заранее. Не так уж я и молода. Всё приходится делать теперь загодя, чтобы вовремя везде успевать. Это вам, молодым, всё легко и тропится не надо.
- Вы еще в очень хорошей форме и прекрасно выглядите. Не прибедняйтесь. Многие из тех, кто моложе вас не смогут с вами сравниться.
- Льстец ты Патрик. Но мне всё равно приятно это слышать. Ладно, пойду я, автобус через пять минут подойдёт - ответила Анна.
Кое в чём Патрик был прав. Пожилая женщина сохранила ещё признаки былой женской красоты. А её манера разговаривать с уважением к оппонентам вызывала у людей в ответ уважение к себе. Она в разговоре всегда была убедительна и никогда не опускалась до глупого спора. И что больше всего нравилось людям намного её моложе, это то, что она не сетовала на свои беды и болезни, так же как и на одиночество. Хоть и не всегда у неё было хорошее настроение, она никогда не позволяла себе показывать это посторонним. Сказывалось воспитание, привитое её матерью – потомственной дворянкой, выпускницей школы благородных девиц в Смольном. Много она почерпнула от матери. Во многом благодаря урокам, которые преподала ей мать, она добилась успеха в жизни. Но после того как в России сломали установившуюся систему и исчезло само понятие «культурные ценности» в повседневной жизни, она с болью в сердце всё-таки приняла решение покинуть Родину и родную Москву, и переехала к сыну в Канаду. Единственный близкий и родной человек, который у неё остался в жизни, был сын. Её любимый Антон, ради которого она бросила всё. Но, как бы она не любила сына, жизнь распорядилась по-своему. После приезда в Калгари ей пришлось жить отдельно. И на первых порах справиться с одиночеством было очень сложно. Плюс ещё многие другие иммигрантские проблемы. Хоть и трудна оказалась участь пожилого иммигранта, постепенно её жизнь кое-как наладилась. И, несмотря на свои годы, она по-прежнему была энергична и отличалась сильной логикой в рассуждениях, которая в свою очередь строилась на врождённой интеллектуальности и огромной духовности.
- Хорошего вам дня – попрощался с ней Патрик.
- И тебе того же.
… Сегодня ей повезло с транспортом, и ждать автобусов долго не пришлось. Травнева была на месте, в доме пенсионеров, за полчаса до начала своего концерта. Она открыла двери и вошла в здание.
- Здравствуйте, мэм. Чем я могу вам помочь? – спросила ей средних лет филипинка сидевшая за столом секретаря в приёмной.
- Вы, наверное, новенькая. Я Анна Травнева, сегодня я буду играть для ваших постояльцев – ответила Анна Станиславовна незнакомой ей женщине.
- Ах, это вы, извините, я вас ещё не знаю. Мне говорили о вас. У нас всё готово. Давайте я помогу вам раздеться – засуетилась секретарша, почувствовав небольшую неловкость за то, что не была знакома ещё с Анной – А меня зовут Пэт, я здесь только вторую неделю работаю.
- Спасибо, милая – поблагодарила филипинку Анна – Ну вот теперь мы уже будем знать друг друга. Я играю здесь не часто, раз или два раза в месяц. Мне приятно играть здесь для ваших постояльцев. Да и для обслуживающего персонала тоже.
- Да я уже слышала от своих коллег. Им очень нравится, как вы играете. Сегодня и я вас послушаю. Ещё рано, и если вы хотите, то можете попить кофе или чаю с печеньем в столовой.
- Спасибо Пэт, не откажусь.
-Я сейчас позову кого-нибудь. Чтобы вас проводили.
- Не стоит. Я здесь уже не раз бывала и прекрасно ориентируюсь в этом комплексе - Анна повернулась и пошла сначала к доске объявлений.
Объявление о сегодняшнем концерте фортепианной музыки было в самом верху и сразу же бросалось в глаза. Бегло пробежав глазами объявление, Анна, удовлетворённо улыбнулась. К доске подошли несколько пожилых женщин.
- Здравствуйте, уважаемые. Приходите послушать классическую музыку. Я вас приглашаю, я вам сегодня немного сыграю.
- А это вы в прошлом месяце нам музыку Брамса играли? Я вас узнала. Вы, как и в прошлый раз, будете играть в лобби? – спросила одна из пожилых женщин.
- Извините, а что мы будем слушать в этот раз? – добавила другая.
- Да играть буду как обычно, в лобби. Сегодня я сыграю Шопена и некоторые вещи малоизвестных европейских композиторов. А в конце немного русской классической музыки – ответила Анна.
- Мы обязательно придём – сказали на прощанье женщины и под ручку двинулись дальше по коридору.
Анна повернулась в другую сторону и пошла в кафе-столовую. Людей в лобби и столовой было мало. Некоторые сидели и что-то читали, другие разговаривали, а несколько пожилых людей разговаривали со своими сыновьями и дочерями. Травнева пошла к стойке с кофейником, налила себе чашечку кофе и положила на блюдце парочку маленьких кусочков сахара и печенье. Ей нравилось здешнее овсяное печенье, которое пекли на кухне. Анна поставила всё на столик и присела на мягкий стул. Сделав маленький глоток кофе, она окинула взором столовую, в которой расположились некоторые постояльцы этого заведения и о чём-то беседовали между собой.
”А ведь это моё поколение. Все они почти одногодки со мной. Ну, во всяком случае, не на много старше меня. Как тяжело доживать свой век в одиночестве оказывается. Но я бы так не смогла. Ведь не чувствуется здесь жизни. Я уж лучше как-нибудь сама поживу. Хоть и без немедленной медпомощи, как у них здесь, но зато как приятно просыпаться у себя дома. Нет, я определённо в выигрышном положении по сравнению с ними“ – подумала Анна. Она допила свой кофе и, убрав посуду, вышла в лобби. Там Анна приставила стул к роялю, подняла крышку и провела легонько пальцами по клавишам. Рояль издал негромкие звуки. Удовлетворённая настройкой инструмента она стала пододвигать стулья, стоявшие у стенок, поближе к роялю. После первых звуков музыки изданных роялем, постояльцы стали понемногу подтягиваться в лобби и рассаживаться. Анна взглянула на часы. До начала оставалось пять минут. Она присела к роялю и немного размяла пальцы. Потом она положила пальцы на клавиши, и сыграла маленький кусочек одной из пьес чуть громче. Таким способом она давала знать, что уже готова начать концерт и приглашает слушателей занимать места для прослушивания. Подождав ещё пару минут, она повернулась к уже собравшейся публике и встала со стула.
- Добрый день. Меня зовут Анна. Я из России, из города Москва. Некоторые меня уже знают. Я здесь несколько раз играла для вас. Сегодня я сыграю для вас ноктюрны Шопена и произведения некоторых малоизвестных европейских композиторов восемнадцатого века.
Анна назвала фамилии композиторов и, заметив некоторое недоумение на лицах слушателей, добавила:
- Несмотря на то, что многие из вас не слышали этих имён, смею вас заверить, что вы будете приятно удивлены, прослушав их произведения. Эти произведения не менее прекрасны, чем произведения очень известных композиторов.
Анна подвинула стул поближе, присела к роялю и, объявив название произведения, стала играть.
По притихшему лобби мягко полилась мелодия. Люди, сидевшие вокруг, молча слушали. Обслуживающий персонал тоже старался сильно не мешать, и искал возможность бесшумно передвигаться для выполнения своих обязанностей как можно дальше от места, где играла Травнева. Несколько пожилых мужчин, хорошо одетых и с тщательно уложенными седыми волосами в разных позах сидели возле окна. Глаза у них были прикрыты, отчего они казались спящими. Но, как только появлялась пауза при смене пьес у Анны, они мгновенно открывали глаза и начинали негромко аплодировать Травневой. В их движениях был оттенок той старой и неприемлемой нынешним молодым поколением манеры выражать свой восторг и благодарность за мастерство, которую можно сейчас увидеть только в старых кинолентах.
Анна всё увереннее и с нарастающей силой играла ноктюрны один за другим. Женщины, которые сидели в первом ряду возле исполнительницы мягко двигали своими головами в такт музыке. На губах у некоторых из них, застыла улыбка. То ли эта улыбка была вызвана прекрасной музыкой, то ли воспоминаниями своей молодости было неизвестно. Но как трогательно было смотреть со стороны на этих людей, имеющих ясное представление о прекрасном. Казалось, их морщины разгладились, и они даже стали моложе, полностью растворившись в атмосфере мелодий классической музыки.
Анна доиграла ноктюрны и мягко положила руки на колени. Аудитория зааплодировала. Это не были овации. Это были негромкие, но очень трогательные аплодисменты людей, выражавших свою благодарность за полученное удовольствие. Просветлённые лица многих из слушателей выражали радость от встречи с вечной красотой классической музыки. Анна поклонилась, и улыбка тронула её губы. Она смотрела на своих слушателей и подумала, что сегодня ни у кого бы язык не повернулся назвать этих людей стариками. Ей так хотелось закрыть глаза и представить, что происходит то с нею сейчас где-нибудь там, «дома», в России. Она стояла и смотрела на людей, переводя медленно свой взгляд с одного лица на другое. ”Господи, а ведь это же Калгари. Даже не Монреаль, не Ванкувер. Это же как Тюмень. По нашим российским меркам – захолустье. Так почему же у нас этого нет? Чем же там люди хуже? Или только одна Москва обладает пожилыми интеллектуалами, любителями классики?” – думала она с сожалением. И тут одна из женщин подошла к ней и, посмотрев в лицо, двумя руками пожала её руки и сказала:
- Спасибо за музыку. Мой папа давным-давно, когда я была маленькой девочкой, тоже хорошо играл на рояле когда к нам приезжали на Рождество родственники. Поиграйте нам ещё, пожалуйста. Вы играете просто блистательно – и, пожав её руки ещё раз, женщина вернулась на своё место.
Анна была счастлива услышать хорошие слова о своём исполнении. Она поблагодарила слушателей и объявила имена нескольких европейских композиторов, пьесы которых она будет играть дальше. Все расположились, как им было удобнее и стали ждать, когда Травнева настроится и начнёт играть следующие пьесы. Анна села на стул и, собравшись, стала играть.
В какой-то момент вдруг раздался непонятный шум и приглушённый мужской хриплый голос. Это мешало Анне. Но женщины из первого ряда уже подошли к нарушителю гармонии музыки и заставили его уйти из лобби подальше, чтобы не мешать ни исполнительнице, ни слушателям. После этого, до конца небольшого концерта, уже никто не смел шуметь. Доиграв все подготовленные на сегодня произведения, Анна закрыла крышку клавиатуры, поднялась со стула и поклонилась своим слушателям. И, как и раньше, услышала дружные, но негромкие аплодисменты за свою игру. Её окружили женщины и поблагодарили за концерт. Кто-то спрашивал, может ли она научить играть внучку, кто-то вспоминал, как когда-то был на концерте знаменитых классических оркестров. Анна слушала и радовалась этим людям. Они были одним целым. Это был её круг общения. И хоть говорила она с сильным акцентом, они отлично друг друга понимали. Поговорив минут пятнадцать, все постепенно разошлись. Эмоции пожилых людей постепенно утихли, и в душе осталось только хорошее настроение, вызванное услышанной музыкой.
Анна вышла на улицу и медленно пошла к остановке автобуса. День близился к концу, и, наполовину спрятавшееся за горизонт солнце, раскрасило в оранжево-багровые оттенки деревья и дома. У Анны было прекрасное настроение. Она шла и вспоминала с приятным чувством людей, аплодировавших её игре.
Со стороны казалось, это шла в свете уходящей Жизни сама Старость. Презираемая Молодостью и отвергнутая Зрелостью, но мудрая и прекрасно знающая цену своему мастерству и опыту Старость. И было совсем неведомо ни Молодости, ни Зрелости, что она, Старость, неминуемо придёт им на смену. И только она, Старость, по-настоящему умеет радоваться Простым Вещам и испытывать Вечные Чувства.
Калгари,Альберта, Канада, Апрель 2012
