Преломление
- Мария! – кричал подросток, глядя на окна третьего этажа старой пятиэтажки. – Мария!
- Нет Марии! – из окна выглянула её мать, сердито и устало махнув рукой. – Уходи.
Подросток не уходил. Нахохлился, упершись стопами в землю:
«Никуда я не пойду! – прошептал он про себя. – Всё – ложь. Мария – дома. Она прячется от меня».
- Мария! – снова раздался мальчишеский крик.
Никто его не трогал – кричащего и уже охрипшего Славку. Мария умерла три дня назад. Сегодня утром ее тело предали огню и пепел развеяли над речкой. Она так просила. Там, у реки, она любила бывать в одиночестве или вместе со Славкой дурачиться – плавать-загорать, а часто - беседовать обо всём-всём.
Они подружились сразу. Он был новеньким в их классе. Отцу предложили новую работу в этом городе, и именно эта школа оказалась рядом с их новым местом жительства. Из двадцати пяти пар любопытных детских глаз, только эти – зеленые - притянули его магнитом. В них была безопасность и покой. Мария сидела одна и он, неуверенный Славка, направился к своему пристанищу. Она улыбнулась – Садись! – прошептала. – Трудно, как пересаженному цветку, да? Славик кивнул. Так началась их дружба.
Никто не спрашивал девятилетнего Савку, как он относится к переезду. Родители его не были людьми сентиментальными. Мать – медсестра в детской больнице, отец – инженер. Фантазии не приветствовались и отсекались за ненадобностью – им. Поставили в известность – собирайся! – и Славку накрыло страхом неизвестного. Они – взрослые, они – решают. Им было радостно поменять что-то старое на что-то новое. О себе же Славка этого сказать не мог – впечатлительный мальчик – и в кого такой! – любит сидеть один, возится со своими модельками самолетов. Друзей – двое – Мишка и Вовка из соседнего подъезда. Но – как сказал папа – нечего сопливить, новых найдешь! Странно, - подумал, тогда Славка, – как легко взрослые расстаются с друзьями. Или они по-другому дружат?
Подчиняться, следовать другому, тому, что больше тебя, сильнее, что захватывает в свой центр, не спрашивая и не жалея, – детское сознание приняло это и затихло, как птица с подстриженными крыльями.
С такой любовью и трепетом собранные Славкой хрупкие модели при переезде поломались - что-то тяжелое поставили сверху. Мама только отмахнулась – детская безделица, еще наклеешь! Главное – хрусталь целый! Славка проплакал тогда несколько дней над своим разбитым прошлым, спрятавшись за еще неразобранными вещами в новой квартире.
- Мария!
Они были одногодками, но она казалась старше своих сверстников. Она тоже любила быть одна – так она сказала Славке после уроков. – Поэтому мы не будем часто общаться! – он кивнул. – Я люблю молчать и слушать.
- Что слушать?
- Воздух, ветер, свет…
Через много-много дней она призналась, что пишет стихи. Забавные, о выдуманных существах из дальних планет. Славка попросил почитать. Она подумала – и согласилась. Славка несколько вечеров подряд читал ее тетрадки.
- Я люблю писать карандашом на бумаге, - смущаясь, сказала она. – Хотя есть компьютер. Но он холодный.
Славка с понимаем кивнул. Он тоже любил касаться пальцами всего живого – дерева, камня.
Он читал ее стихи – и потом спокойно засыпал. И новое место, его комната, уже не пугала его. И тогда ему снились обломки его самолетиков, которые сами собой склеивались, и выстраивались в воздушные феерические флотилии – яркие, веселые, парящие над его домом – старым и новым, словно стайки невиданных чудесных птиц.
Однажды, после такого сна-фантазии, Славка достал коробку - кладбище своих моделей-самолетиков. - Хорошо, что я не выбросил их!
Было воскресенье, родители ушли по магазинам за покупками – много чего надо было приобрести в новую квартиру! И Славка был один.
Он вытаскивал крылья, шасси, фюзеляжи – и что-то склеивал, подбирал. Нет, он склеивал - мастерил не старое. А то, что приснилось ему в последнем сне. Будет ли этот самолет летать? Славка об этом не думал сейчас. Он так увлекся, что не слышал, как вернулись его родители. Квартира наполнилась громким разговором и смехом, событиями, которые мальчик воспринимал какой-то периферийной-далёкой частью себя. Он не хотел больше им, этим внешним потокам, подчиняться, падать в черноту безропотности и безсилия. Сегодня он был творцом, алхимиком, как говорила Мария в своих стихах.
Мать звала его – он не откликался! Он был в другом мире сейчас – своем! – выше, больше и важнее, чем купленный ковер и обои в его комнату. Его мнение никто и не спрашивал! Его просто ставили в известность. Мать постояла рядом с ним, еще о чем-то спросила, не дождавшись ответа, молча ушла. Она часто гневалась – таков был ее характер. Но сейчас что-то остановило ее от раздражения и нравоучений. То, что он делал в эту минуту, было его защитой, его самостью, его спасением – его самолетом. Славка не сумел бы так точно это выразить. Это умела Мария – слушать, наблюдать, давать оценки отношениям и событиям.
Потом Славка показал свое творение подруге. Она долго и внимательно смотрела на этот страннолет – так сказала она. Они тогда сидели на берегу речки. Мария хитро посмотрела на Славку, взяла этот страннолет, вошла в воду и – утопила его. Славка замер. Кулаки сжались в гневе и обиде. С мокрым подолом платья Мария вышла на берег и сказала – Ты сделаешь лучше! Не цепляйся за детство!
…Им было уже четырнадцать. Он знал, что Мария чем-то больна. Она часто лежала в больнице под капельницами. Но девочка запрещала к ней приходить.
- Ты мешаешь мне думать и мечтать! – отмахивалась она.
Ее мать объяснила, что у Марии был врожденный сахарный диабет, который медицина лечить не умела, - это он узнал в день смерти Марии.
Он пришел тогда, чтобы сказать, что его модель самолета, которую он назвал «Мария», заняла первое место по всем параметрам на детско-юношеском конкурсе по аэронавтике.
- Мария!
Поднялся ветер.
- Прими поток, больше тебя. И делай, что должен и умеешь лучше всего. Живи! – кто-то шептал ему над ухом. А он не верил.
- Мария! – кричал уже почти шепотом подросток с самолетом подмышкой. Пошел резкий дождь, затем поднялся шквал, начиналась гроза. Сильный порыв ветра выхватил «Марию» - самолет из рук и поднял в небо! Мокрый с ног до головы Славка смотрел на свое творение, уносящееся втникуда тем, чему нельзя противостоять. Словно белый журавлик на фоне грозовых синих туч, «Мария», созданная им, кружилась, помахивая узкими белыми крыльями, и прощалась.
- Я сделаю лучше! – вдруг ярко вспыхнула молния, и ударил гром. Славка всё понял и пошел жить…
2017г.
г. Киев, 2017г.
.gif "{#}")
