Испытание
Повесть, Части 3, 4, -ть Л. Н. Толстой. Война и мир
Главный сержант — худощавого телосложения, опытный в мирских делах и ставший в процессе войны осведомленным и в военном деле, прошел непростой путь от рядового до заместителя командира взвода. В промежутках между боями и тренировками, несмотря на огромную занятость, он всегда находил время поддержать бойцов, особенно вновь прибывших, потребность в доверительном общении которых всегда ощущал. Благодаря какому-то особому чутью и возможно, таланту педагога, ему всегда удавалось находить ключик к их душам, помогая им побороть свои новые страхи и сомнения. И что особо отличало его — это почти отеческая забота к этим еще молодым, необстрелянным пацанам.
Эта его, необычная как для войны, теплота души вызывала особое доверие и уважение у «братишек», которые между собой звали его не иначе как «Батя». До них доходили слухи, что дома его ждала ровесница-жена и семнадцатилетний сын, которых он не видел с начала войны и по которым очень скучал. Но особый характер и обостренное чувство долга не позволяли ему в столь сложное время просить даже о коротком отпуске, видя в этом проявление некой слабости.
... В связи со стремительной сменой событий этого дня, связанной со скрытым перемещением взвода на большое расстояние, с последующим доусилением техникой, новыми бойцами и организацией разведки, времени на оборудование позиции практически не было. Инженерные подразделения со спецтехникой для рытья блиндажей, капониров и окопов, из-за их рабочего шума и близкого расстояния до передовой применяться не могли, и поэтому все приходилось делать вручную...
Пункт управления в составе командира взвода, самого «Профи» («Бати»), а также санитара и снайпера располагался в наспех развернутой между 4-мя стволами сосен и дубов палатке, сокрытой лишь масксетью. Буржуйка особой походной конструкции (от волонтеров) стояла в углу, как неприкаянная, и лишь две стопки дров рядом, принесенных санитаром с каким-то бойцом, напоминали о ее истинном предназначении. В центре палатки над видавшим виды переносным столиком был закреплен светодиодный фонарь, тусклый, красный свет которого подсвечивал лежащие на нем предметы, едва касаясь стоящих в углу палатки автоматов, гранатомета и ящиков с боекомплектом взвода.
На удалении около двадцати метров от палатки несколько бойцов, работавших по указанию «Профи уже два часа, завершали подготовку взводного блиндажа и окопов от него — обычная практика на случай долгосрочной обороны. Наиболее слабые места в его наружной конструкции были заложены парой десятков мешков с землей, предусмотрительно возимых в прицепе; а с 2-х сторон от него уже были подготовлены, пока минимальные, окопы «для стрельбы лежа», один из которых вел в сторону палатки командира.
Бойцы работали не покладая рук, отчего на их лицах уже давно возникала испарина, которая на морозе быстро превращалась в иней, и сосульки на усах и бороде. С учетом неумолимого требования маскировки работу приходилось вести почти в темноте, используя лишь пару фонарей слабого свечения, накрытых обрывками масксети...
Полученную от «Пули» крайне важную информацию о месте концентрации ударной группы врага, «Профи» тут же передал комбату; а еще через пару минут замкомвзвода уже общался с командиром минометной батареи по прикрытию спецотряда.
На том конце провода быстро ответили. Но в том месте диалога, где они запросили повторить координаты, связь неожиданно прервалась, не завершившись привычным: «Как понял? Прием» ...
Ощущая внутреннюю тревогу, «Профи» доложил взводному о незавершенности связи, после чего тот, используя свою, более мощную радиостанцию, попытался сам вызвать минометчиков..., затем — комбата... Но безуспешно... В этот момент со стороны линии соприкосновения донесся гул бронетехники, начавшей свое металлическое, угрожающее нашим боевым порядкам движение.
Более не теряя время на попытки связаться с кем-либо, взводный принял решение на переход к «плану «Б», предусмотренного для таких случаев... В воздух взлетели сразу две красные ракеты, оповещая своих о немедленной смене позиции...
На разных удалениях от них в воздух поднялись еще несколько пар таких же ракет. Подразделения батальона оживились и начали менять позиции для подготовки к отражению атаки.
Но еще до того, как красные ракеты коснулись земли, воздух пронзил тягучий свист безудержных вражеских снарядов. Они крушили все на своем пути, не забывая про землю, принуждая ее вздрагивать и в ярости отвечать громким рыком.
--
Враг, не добившись за два месяца существенных успехов в направлении на Бахмут, выдыхался и поэтому бесился. Но, получая от своих упрямых, безжалостных даже к своим командиров одну и ту же команду «Вперед!», метался вдоль линии фронта пытаясь нащупать слабое мест в нашей обороне. И если вдруг находил, то бросал туда свои наиболее укомплектованные части, увеличивая, таким образом там и без того явное превосходство в артиллерии и минометах, и пытаясь за счет непрерывных атак продавить нашу оборону.
По такому сценарию примерно развивались события и на этом участке... Враг, получив здесь слабый отпор из-за вынужденной перегруппировки сил обороны (замены поврежденной техники и уставших и раненых бойцов на свежих), принял решение на нанесение скрытого, мощного удара. И хотя добытые разведкой бригады предварительные данные частично помогли с проведением ротации войск и частичным пополнением ресурсов, враг за счет длительной артподготовки вывел из строя существенную часть нашей бронетехники.
Помимо этого, — «беда не приходит одна», — наша система управления на данном участке подверглась мощному радиоэлектронному воздействию, на время ухудшив взаимодействие подразделений и сделав невозможным применение разведывательных и ударных беспилотников. Основной причиной произошедшего, как стало известно потом, была скрытая, ночная переброска новой станция радиоэлектронного противодействия (РЭП) рф, которую мы, увы, проморгали...
Но в результате принятых контрмер, удалось сравнительно быстро установить ее местоположение и передать ее координат одному из расчетов новой Американской системы залпового огня «Хаймарс». Не успев проработать в активном режиме и десяти-двенадцати минут, станция РЭП вместе с расчетом была уничтожена точным ударом этой установки с расстояния около семидесяти пяти километров.
... Но этого времени, говоря сухим армейским языком, врагу хватило «для дезориентации наших подразделений и частей, и нанесения нам определенного урона».
--
«Кмитлывому» и «Пицце» (22-летнему худощавому бойцу, до призыва — курьера по доставке пиццы) выпала роль отвлекающих и, таким образом, принимающих первыми огонь на себя. В соответствии с замыслом они, перемесившись незаметно метров на 50-т от костяка отряда и дав пару очередей в сторону врага, стали уводить его в нужном направлении. Но не прямо в лес — по наиболее читаемому неприятелем направлению, а специально гораздо левее, пытаясь растянуть его в сторону опушки леса!..
Вторая группа из четырех бойцов имела очень рискованный вектор движения и, так же вопреки «здравому смыслу», продвигались почти в направлении врага, беря немного левее. Используя такой неожиданный и почти авантюрный манёвр, перемещаясь исключительно ползком они смогли достичь своей цели — добрались необнаруженными до упавшего огромного дуба. Сраженное, скорее всего, мощной авиационной бомбой и вывернутое с корнем оно было примечено ими еще засветло, как ориентир на будущее... Дерево, превратившись теперь во временную крепость, надежно прикрывало бойцов своим вековым стволом; казалось, сама природа помогала защитникам этой земли...
Их план на первом этапе сработал, и пехота врага в количестве до пятнадцати человек, увлеченная преследованием всего 2-х бойцов (имитирующих как минимум пехотное отделение) подставила свой правый бок прямо под прицелы основной группы. По всей видимости, взвод врага был укомплектован бестолковыми новобранцами, не имеющими боевого опыта, адреналин которых в порыве преследования заглушал их инстинкты самосохранения!
— Внимание! Короткими, огонь! — голос старшего «Пикселя», казалось, потонул в грохоте происходящего вокруг боя. Но для трех «братишек», ожидавших эту команду, он прозвучал как гонг или выстрел на старте... Оружие привычно задрожало в их привычных руках, извергая на врага смертоносный свинец... Небольшая дрожь в руках от выстрелов и уже наступившая темнота, не позволяли им делать прицельные выстрелы, но опыт ближнего боя делал свое дело… Через полминуты стрельба стихла, а из зоны поражения, где еще недавно двигались с устрашающими воплями рашисты, были слышны то ли крики, то ли стоны. Понимая, что выживший враг, как уже не раз бывало, ударит в спину, в том направлении полетели сразу две гранаты…
... После ухода основной группы, уводящие врага «Кмитлывый» и «Пицца» для привлечения их внимания, произвели еще несколько очередей. В этот раз, несмотря на очередную смену позиции, ответ пришел гораздо быстрее. Причем кроме стрелкового оружия теперь враг применил еще и обстрел пушками из бронетехники. Первый снаряд от БМП лег сравнительно далеко, успокоив их и зародив надежду на то, что стреляют бестолковые «мобики». Но с каждым новым выстрелом, несмотря на немалую скорость БМП, точность ее выстрелов росла; что, к сожалению, означало — по ним работал опытный экипаж.
... Бойцы уводили врага все дальше вдоль опушки, но их продвижение все больше сковывал более прицельный огонь, укрываться от которого становилось все сложнее. Пули, в том числе, от крупнокалиберного оружия, несмотря на быстро наступившую темноту свистели совсем рядом, что говорило об усилении врага более опытным подразделением. Разрывы снарядов так же приближались. От них закладывало уши, а разлетающиеся от их взрывов сланцевые породы земли уже делали дыры в маскхалатах и больно впивались даже сквозь балаклаву.
«Пицца», выбрав удобный момент, достал гранатомет и приведя его в боевое положение, взял на прицел наиболее близкую к ним «броню». «Кмитлывый», притаившийся рядом за деревом, и оценив его готовность, одобрительно крикнул:
— Молодец!.. По готовности, огонь!
Сам же, быстро закинув автомата за спину, перешел на ведение оборонительного боя с использованием более мощного, крупнокалиберного пулемета.
Поймать на прицел гранатомета движущуюся цель в условиях боя — дело непростое... С первого выстрела поражения обычно не происходит и, сменив за этим обязательно свою точку, приходится снова повторять то же самое. Поэтому, увидев после первого выстрела вспышку где-то над правой гусеницей машины, — точнее было не разглядеть, — и услышав разрыв, они сразу не поверили в свою удачу. И лишь когда на броне отчетливо появился огонь и черный дым, они, не сдерживаясь, одновременно прокричали:
— Есть!!!..
«Засветив» из-за выстрела гранатомета позицию и переведя ее таким образом в категорию «токсичной» для врага, они, не дожидаясь «ответки» быстро ушли... Но продолжать и дальше активное перемещение, даже по темноте, было слишком рискованно и, найдя небольшой холмик прямо у леса, они залегли пока за ним.
Киев, декабрь 2022